Я всё знаю лучше вас - не надо мне говорить, кого назначают судьями!
Однако каждый раз, видя в судах новые лица, хочется думать, что в креслах за судейским столом сидят люди. И именно это хотелось думать при виде лиц, устроившихся судьями в Мосгорсуде - Колесниковой, Манеркиной и Тюркиной.
Но опять не срослось…
Короче, 21 декабря в 19-00 мы услышали устное краткое определение по делу ИГПР ЗОВ Судебной коллегии по уголовным делам, состоящей из указанных судей. И этим определением приговор Тверского суда оставлен в силе и изменён лишь в таких частях - К. Барабашу срок наказания с 4 года снижен аж на 2 месяца (до 3 лет 10 месяцев), а В. Парфёнову, в связи с прогрессирующей болезнью глаз срок наказания с 4 лет тоже снижен аж на два месяца (до 3 лет 10 месяцев). Если учесть, что речь идёт не просто о невиновных, но и лучших людях России, то оцените бессовестность этих Колесниковой, Манеркиной и Тюркиной. Когда получим их определение, я его опубликую полностью, а сейчас я дам половину своего последнего слова, чтобы вы смогли сравнить его с выступлением прокуроров, которое я специально дал ранее http://www.ymuhin.ru/node/1683/vystuplenie-v-preniyah-prokurorov-pri-rassmotrenii-apellyacionnyh-zhalob. Ведь эти «судьи» должны были руководствоваться выступлением обвинителей и нашими последними словами, вот и поставьте себя на место судей и оцените их этот «судейский» подвиг.
Поскольку моё последнее слово содержит много информации, то я и разбил его на две части, чтобы рядовой читатель не запутался в массе юридических положений.
Два дня, 12 и 14 декабря в Мосгорсуде продолжалось рассмотрение апелляционных жалоб осуждённых по делу ИГПР ЗОВ. И хотя рассмотрение жалоб 13 декабря шло с 12-00 до 19-30, а 14 декабря - с 12-00 до 19-00, тем не менее, окончания пока не видно. перенесено на 14-30 15 декабря (зал 331).
14 декабря были начаты прения сторон, но успели выступить только я, Соколов, адвокат Чернышёв и Барабаш, остались Парфёнов, адвокат Курьянович и оба прокурора. Потом будет последнее слово и вынесение апелляционного определения.
В результате дело перенесено на 14-30 15 декабря (зал 331).
Пока готово только моё выступление в прениях, поэтому я дам только его.
На первом заседании о рассмотрении апелляционных жалоб по делу ИГПР ЗОВ, к 19-00 вечера успели выступить только я и Александр Соколов. Александр выступал устно, однако, как сказали следившие за его выступлением, говорил Александр практически по тексту своей апелляционной жалобы. Поэтому я дам этот текст.
«Мухин Ю.И., Парфенов В.Н., Соколов А.А. и Барабаш К.В. объявлены виновными в «организации деятельности общественного или религиозного объединения либо иной организации, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о запрете в связи с осуществлением экстремистской деятельности», выразившейся, по мнению суда, в том, что они якобы с целью распространения экстремистских материалов якобы организовали деятельность запрещенной организации Межрегиональное общественное движение «Армия Воли Народа» (МОД «АВН»), формально переименовав её в Инициативную группу по проведению референдума «За ответственную власть» (ИГПР «ЗОВ»).
Считаю данный приговор незаконным, необоснованным и подлежащим отмене, а Мухина, Парфенова, Соколова и Барабаша — подлежащими оправданию в связи с отсутствием в их действиях события и состава преступления. В частности прошу суд обратить внимание на следующие основания.
В среду 6 декабря 2017 года с 10-00 до 19-00 в Мосгорсуде началось заседание судебной коллегии по рассмотрению апелляционных жалоб подсудимых на приговор Тверского суда. Началось с того, что конвой с приставами учинили «шмон» привезенных в суд Барабаша, Парфёнова и Соколова. Они привезли с собою множество документов, которые при наличии нескольких страниц, естественно, были скреплены степлером. Вот конвой и вынимал скрепки степлера из бумаг, разбрасывая их, и занимался этим увлекательным делом аж до 12-00. Ребят завели в аквариум злых с ворохами бумаг вместо подготовленных документов.
Началось слушание с отвода, который заявил К. Барабаш двум судьям коллегии - Манеркиной и Теркиной. Дело в том, что они ранее отклонили апелляционные жалобы, которые мы подавали на продление нам Криворучко меры пресечения. Ну как эти судьи сейчас могли признать нас невиновными? А ведь таково требование наших жалоб. Если они нас оправдают, то станут виновными в вынесении нам неправосудных определений во время рассмотрения наших прежних апелляционных жалоб!
В предыдущей части я закончил мысль тем, что введенный Думой в Уголовный и Процессуальный закон юридический маразм касается не только преступления судей. Попранная глава 31 Уголовного кодекса - всего лишь вершина того маразма, который творится в юриспруденции. Уже ни одно преступление Особенной части Уголовного кодекса не является деянием, которое должно всеми оцениваться само по себе, уже все преступления в Рашке это не деяния, запрещённые под угрозой наказания, а то, что пробалаболят лица, устроившиеся судьями, лица, абсолютно безнаказанные в части того, законный они вынесут судебный акт или заведомо неправосудный.
Вот дело ИПР ЗОВ. Я осуждён, мои товарищи в тюрьме, мы обвинены в экстремизме, но обвинение не придумало, в каком именно экстремизме. Не придумало, какое именно деяние, запрещённое законом под угрозой наказания, совершала организация, которую мы создавали. По закону не совершили мы никакого преступления, но ведь всё равно осуждены! Осуждены, потому что в Рашке преступление это уже не деяние, запрещённое законом, а то, что объявит преступлением преступник, устроившийся судьёй.
Но если деяние, предусмотренное статьёй 305 УК РФ «Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта», это не неправосудный приговор («юрысты» упорно об этом талдычат), отменённый вышестоящими судами, то что это за деяние?
Я об этом уже написал в первой части работы, но повторю снова.
Ещё в 2012 году я сообщал читателям в статье «Во главе преступного сообщества «правоохранителей»» следующее.
Есть конституционное положение, которое останется в Конституции при любых ее изменениях и заменах: «Все равны перед законом и судом» (статья 19).
Есть следователи, прокуроры, судьи. Закон знает, кто они, и предусматривает, что они в своих должностях могут совершать преступления. Поэтому целая глава Уголовного кодекса (глава 31 «Преступления против правосудия») посвящена этим преступникам-«правоохранителям», которые могут совершить преступления от «Привлечения заведомо невиновного к уголовной ответственности» (статья 299) до «Вынесения заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта» (статья 305), и т.д. и т.п.
И законом предусмотрены поводы для возбуждения уголовного дела против преступников, причем, таким поводом является заявление гражданина, а в силу того, что Конституция всех уравнивает перед законом и судом, заявление может быть подано любым гражданином (статьи 140-141 УПК РФ). Мало этого, при тяжких преступлениях любой гражданин обязан написать такое заявление, иначе он сам становится преступником. И есть обязанность: «Уголовное преследование от имени государства по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения осуществляют прокурор, а также следователь и дознаватель» (статья 21 УПК РФ).
Таким образом, законы устанавливают, что любой гражданин, видя, что следователь, прокурор или судья совершают преступление, имеет право и обязанность написать заявление с требованием возбудить против них уголовное дело. Да, так требует конституционное равенство всех перед законом и судом, да, так требуют законы, и так было раньше.
Вдогонку к первой части о правах человека, утверждённых в Конституции РФ.
Поскольку статьи главы 2 Конституции «Права человека» имеют прямое действие, то только указание самой Конституции на необходимость закона, указывает на возможность в этом законе ограничений прав, не указанных прямо в Конституции. Пример я давал в первой части этой работы: статья 37 Конституции: «4. Признается право на индивидуальные и коллективные трудовые споры с использованием установленных федеральным законом способов их разрешения, включая право на забастовку».
Вот право на забастовку Конституция считает необходимым ограничить не прямо (в самой статье 37), а отдельным законом, в котором указать ограничение этого права, к примеру, что забастовку можно устраивать не когда хочешь и не сколько хочешь, а так, чтобы это не нарушало «основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства» (статья 55 Конституции).
Спокойно, это статья не о Навальном, хотя придётся вспомнить и о нём - куда же нам без Навального.
Это статья о теории права, так что сами смотрите, нужно вам эту статью читать или нет, поскольку будет длинно.
Итак, почему я использую термин «юридические маразматики»?
Дело в том, что сегодня уже трудно определённо сказать, чем беззаконие судей, прокуроров и следователей Рашки вызвано, - их осмысленным желанием совершить преступление, или тупой безмозглостью?
Что касается безмозглости, то это не ругательство - это констатация факта, диагноз, если вам так проще понять. Нет, в быту эти существа, скорее всего, выглядят как обычные люди и вполне осмысленно могут обсуждать, что они ели, куда ездили, что купили, с кем и как трахались. Но когда дело доходит до общественных вопросов, то они полные нули, к примеру, совершенно бесполезно обсуждать с ними вред, наносимый России тем или иным их действием. Какая там Россия, какой вред?? Начальство скажет, что делать, и они сделают.
«Ситуация с соблюдений прав человека в России по ряду аспектов остается неблагополучной, заявил министр юстиции России Александр Коновалов. Его слова приводит ТАСС: «Сам факт поступающих жалоб в ЕСПЧ продолжает говорить о том, что в целом в ряде аспектов ситуация с гарантиями соблюдения прав человека РФ еще не совсем благополучная. Мы первые заинтересованы в том, чтобы наводить в этих сферах порядок»».
То, что Минюст заинтересован наводить порядок, это бла-бла-бла, а на самом деле Коновалов, вместо наведения порядка, просит правительство увеличить мешок с деньгами на выплату компенсаций по требованию ЕСПЧ:
Заголовок может удивить, поскольку читатели знают, что уголовные процессы заканчиваются приговором, а приговор по делу ИГПР ЗОВ был вынесен 10 августа. А ведь сейчас уже ноябрь, о каком окончании процесс может идти речь?
Это раньше так было - во времена СССР, когда народ избирал судей. А сейчас, когда дорога в судьи подлым маразматикам широко открыта, и подбирают их воры, всё не так. Смотрите.
Главная изюминка любого судебного процесса это ПРЕНИЯ сторон, когда обвинение на основе приобщённых к материалам дела доказательствах и внесённых в ПРОТОКОЛПОКАЗАНИЯХ свидетелей доказывает судье вину подсудимых, а АДВОКАТЫ доказывают невиновность подсудимых. Так вот, оцените хронологию в нашем деле.
Получил сообщение от правозащитников, которое, кстати, А. Баранов на ФОРУМмск разместил ещё вчера. Добавить мне к нему нечего. Правда, отправить Валерию Николаевичу письмо по адресу http://rosuznik.orgдействительно очень просто. Ю. Мухин.
ПЛЕННЫЙ УЧАСТНИК РЕФЕРЕНДУМА «ЗА ОТВЕТСТВЕННУЮ ВЛАСТЬ» ВАЛЕРИЙ ПАРФЕНОВ ОСЛЕП В ТЮРЬМЕ. СРОЧНО НУЖНА ПОМОЩЬ!
Осуждённый на 4 года лагерей за инициативу референдума об ответственности власти перед народом инженер и политик Валерий Парфенов наполовину ослеп в тюрьме. Полностью не видит левый глаз, зрение другого также продолжает падать.
Недавно ему поставили диагноз созревшая катаракта левого глаза (помутнение хрусталика) и ангиопатия сосудов сетчатки. Тем не менее, никакого лечения не оказывается, а обращения о проведении обследования, лечения и возможной операции встречены отказом. Кроме того, судья Тверского суда Алексей Криворучко также отказался отпускать участника референдума под домашний арест, чтобы Парфенов мог сделать операцию в клинике.
В 2006 году я, тогда главный редактор газеты «Дуэль», опубликовал подборку материалов по вопросу, определяет ли мировоззрение человека его национальность? В этой подборке была статья Дуброва «О матери», которая заканчивалась словами «Смерть России!». Вот за эти слова Дуброва через три года против меня было возбуждено уголовное дело по части 2 статьи 280 УК РФ «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности», и 18 июня 2009 года С.Н. Куприянова, которая в то время только устроилась получать доходы судьи в Савёловском суде, подписала мне приговор: «Признать МУХИНА ЮРИЯ ИГНАТЬЕВИЧА виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.280 УК РФ и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 2 года, с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных обязанностей, в средствах массовой информации в течение 2-х лет. На основании ст.73 УК РФ назначенное Мухину Ю.И. наказание в виде лишения свободы считать условным с испытательным сроком в течение 2-х лет».
Продолжу тему о сравнении ситуаций в Рашке и на Украине, начатого в статье «К России отношения не имеют». Некоторые комментаторы бросились сопли по груди размазывать, доказывая, что на самом деле на Украине с правосудием всё плохо. Да кто же с вами спорит? На Украине с правосудием, как с правосудием в фашистском государстве, - очень плохо! Но я не рассматриваю правосудие Украины отдельно, я его сравниваю с правосудием Рашки. Специально для дебилов - СРАВНИВАЮ!
И в этой статье сравниваю правосудия обеих стран возвращением к теме оправдания в Одессе участников антимайдана.
Напомню, что в феврале 2014 года к власти на Украине пришли майдановцы - отмороженные фашисты. В Одессе начало нарастать противостояние местных фашистов-майдановцев и антифашистов-антимайдановцев. 2 мая 2014 года фашисты запланировали провести акцию устрашения, для чего завезли в Одессу дополнительно около 700 человек вооружённых холодным и огнестрельным оружием фашистов из других городов. Антифашисты, соответственно, организовались и вооружились для оказания сопротивления. Первые стычки начались в районе Греческой площади, и так уж получилось, но первым был убит фашист. Затем фашисты загнали антифашистов в Дом Профсоюзов и подожгли его, убив в этом месте значительное количество антифашистов. Всего официально считается, что в этих событиях погибло 48 человек и 45 пропало без вести, 226 раненых, неофициально считается, что погибших было более 100.
Уже много раз я поднимал тему о том, что в «нашей Раше» любые жалобы и сообщения на тему судебного беззакония в Думу, Президенту или Уполномоченному по правам человека оканчиваются отпиской о том, что эти инстанции, типа не имеют права вмешиваться в дела суда, то есть, в приговоры. Идёт циничная подмена понятий - от них требуют вмешаться в то, что приговоры выносятся не судьями, а преступниками, попирающими законы, принятые самой Думой и Президентом. А Дума, Президент и Уполномоченный заявляют, что они уже издали законы, по которым сами запретили себе контроль того, как преступными лицами в должности судей попираются законы, принятые Думой и Президентом.
Но это присказка, и эта заметка не об этом. Дело в том, что после длительной болезни почувствовал себя лучше Николай Петрович Пчёлкин, ветеран войны, которому исполнилось уже 92 года. Это тот человек, который в уже далёком 1998 году снял с груди медаль «За отвагу» и наградил ею газету «Дуэль». А вот теперь он 29.09.2017 за № УЧ-947710 послал письмо на имя Президента РФ, в котором написал:
«Наша Няша» - Поклонская, - полагаю, уже надоела всем хуже горькой редьки, показывая и показывая себя всё более склочной бабой. Так, что вы уж меня простите, что я снова о ней. Хотя и не совсем о ней, а о кино.
В недавней своей реплике «наша Няша» снова продемонстрировала свою исключительную склочность. Продемонстрировала тем, что, не добившись запрета показа «Матильды», решила соблюсти девственную непорочность Николашки, затребовав финансовый отчёт Учителя о съёмках его пресловутого фильма. И, после проверки этого отчёта «наша Няша» в своей итоговой реплике сообщила интересный факт об отечественном кино, само собой, не понимая, о чём именно она сообщила. И непонимание банального факта прокурором Поклонской, меня и заинтересовало.
Реплика её, обнародованная под заголовком «Поклонская - Учителю: у Вас ведь деньги казённые, зачем мелочиться?», очень короткая и я дам её полностью:
Тема не новая, тем не менее, хочу написать о ней подробнее, а пока предлагаю посетителям сайта моё короткое интервью на эту тему, тем более, что о суде в Одессе как-то все молчат.
1 августа неизвестные сожгли квартиру политзаключенного журналиста Александра Соколова, осуждённого на 3,5 года по обвинению в организации референдума об ответственности власти. Родные стесняются просить помощь и поэтому ничего не сообщали до сих пор, но я полагаю, что это неправильно.
Читаю: «Ученые «Высшей школы экономики» проанализировали неназванный крупный ресурс сексуальных услуг в Москве, чтобы определить логику ценообразования в отрасли интернет-проституции. Текст исследования доступен на сайте вуза. Отмечается, что ученые изучили более 1800 анкет проституток, отобрав 200 самых репрезентативных. Далее сотрудники ВШЭ изучили подробные данные, указанные в этих анкетах: возраст, рост, вес, размер груди, набор предоставляемых услуг и их дороговизну, а также расположение квартир секс-работниц. …По состоянию на 2015 год средняя цена за час с проституткой — 3818 рублей. При этом разброс стоимости — от 1,5 тысячи до 10 тысяч рублей. При выезде проститутки цена часа секса повышается почти вдвое, до 7211 рублей — за счет расходов на транспорт и затрат времени». Также учитывается риск изнасилования или обмана».
Несмотря на уничтожение в Москве практически всей промышлености, здесь ещё сохранились сотни профессий, начиная от инженеров-электриков, кончая дворниками. Но логика образования их доходов то ли не интересует ученых «Высшей школы экономики», то ли не интересует журналистов, радостно растиражировавших именно этот научный труд о проститутках. Проблемы социально близких работниц из корпорации «Орала & анала» у учёных и журналистов по своей ценности явно превосходят проблемы каких-то там инженеров. Проблемы тех, кто обеспечивает жизнь журналистов и учёных, ни науку, ни СМИ уже давно не интересуют, - это понятно.
Нельзя сказать, что пресса вообще ничего не сообщила по итогам рассмотрения в Тверском суде дела ИГПР ЗОВ. Хоть немного, но по этому делу отметились почти все СМИ - новость, однако. Реакция по принципу: «Прокукарекали, а там хоть рассвет не вставай!», но всё равно спасибо всем журналистам, посчитавшим эту новость не менее интересной, чем новость о свадьбе или похоронах какой-либо артистки.
Однако обескураживает неспособность журналистов ухватить в этом деле главную суть.
Да, многие поняли, что речь идёт о референдуме, но за небольшим исключением оппозиционных журналистов, журналисты массовых СМИ в упор не понимают ни законы России, ни простой человеческой логики. Не способны понять, казалось бы, простую, внесённую в Конституцию мысль - референдум это основополагающе право граждан России, без этого права они не граждане, а подданные фашистского фюрера и его холуев. А для СМИ России лишение народа и их права на референдум менее значимо, чем очередное мошенничество. Совершенно несравнимые преступления!
Копию приговора Тверской суд вручил вовремя, однако протоколов до сих пор нет, и невозможно предсказать, когда они будут. Поэтому поостерегусь комментировать приговор, чтобы Криворучко не фальсифицировал протоколы по моим комментариям. Приговор набит мусором и от этого его текст очень длинный, фактически это брошюра, поэтому я дам приговор в приложении, а сам не удержусь от двух замечаний.
1. Вместо того, чтобы указать в приговоре, каким судом прекращена деятельность Инициативной группы по проведению референдума ИГПР ЗОВ, Криворучко подменяет вменяемые подсудимым деяния.
Часть 1 статьи 2822 УК РФ вводит наказание за организацию деятельности запрещённой ОРГАНИЗАЦИИ, а Криворучко в приговоре беззаконно ввёл наказание за организацию деятельности законной организации, которой голословно вменяется якобы организация такой же экстремистской ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, как и экстремистская деятельность той организации, деятельность которой прекращена судом. Криворучко пишет в приговоре:
После приговора, на котором пришлось стоять три часа в маленьком душном зале, и после того, как сдал в канцелярию апелляционную жалобу (был готов отбыть под конвоем в СИЗО), я вышел из здания суда и сел отдохнуть. Тут меня заметили журналисты и взяли спонтанное интервью, к которому я не готовился и поэтому говорил о том, что подсказала ярость от этой подлой несправедливости «суда». Оказывается, тут вёл съёмки «Нейромир», и Максим Калашников выложил свой репортаж в Интернет. Полагаю, что этот репортаж должен быть и у меня на сайте.
Те, кто интересовался делом ИГПР ЗОВ, уже наверняка знают приговор, поэтому я начну не с приговора, а с благодарности всем тем, кто был с нами всё это время. Надо сказать, что и сам Тверской суд 10 августа ожидал наплыв народа, посему оглашение приговора перенёс в меньший зал, в котором поместились только журналисты, и несколько родственников - всего около 30 человек, а ещё около 300 человек, явившихся в суд нас поддержать, слушали приговор в большом зале и на улице. В связи с подобными изменениями, я не видел всех пришедших, кроме моих соратников успел только пожать руку Эдуарду Лимонову, пришедшему раньше всех. А когда уже после оглашения приговора и сдачи в канцелярию апелляционной жалобы, я вышел на улицу, то здесь увидел перед зданием суда толпу народа, распевающего в виду десятков журналистов песню «Вставай страна огромная».
Тут был Максим Калашников, говорят, были Анатолий Баранов, и подъезжал Сергей Удальцов, но я их не видел. Начинаешь понимать, что ты не Улюкаев, не мент какой-то, и не какая-то поганая прокурорско-судейская мразь, на суд которых не явится никто, кроме журналистов, посланных редакцией, понимаешь, что мы - подсудимые ИГПР ЗОВ - нужны людям, и люди ценят нашу работу.
В Польше судебный кризис и обострение отношений с ЕС, однако, чтобы пояснить суть, начну не с Польши.
Начну с вопроса, откуда в России берутся судьи?
В России кандидатов на должность судей подбирают региональные управления Судебного департамента при Верховном суде. К примеру, в Москве судей подбирает и их лелеет управление судебного департамента города Москвы, которое: «В соответствии с федеральным законом «О судебном департаменте при Верховном суде Российской Федерации» Управление осуществляет подбор кандидатов на должности федеральных и мировых судей…».Далее эти кандидаты благословляются Квалификационной коллегией, состоящей из судей, и далее назначение в должность судьи подписывается президентом.
Но, вернусь к началу процесса, подбирает кандидатов в судьи Судебный департамент, и нам понятно, что Судебный департамент подберёт в судьи таких кандидатов, которые бы устраивали руководителей этого Судебного департамента. Честные руководители подберут честных судей, подонки - подберут подонков.
Ну и кто эти руководители, подобравшие всех судей Москвы?
20 июля 2017 года закончилось рассмотрение дела ИГПР ЗОВ.
Начался день речами в прениях Кирилла Барабаша и его защитника Н. Курьяновича.
Затем должны были последовать реплики сторон, гособвинители от реплик отказались, что естественно, поскольку они и в самих прениях ограничились бла-бла-бла общими словами без какой-либо конкретики. Мухин тоже не стал ничего говорить, а вот Соколов, Парфёнов и Барабаш высказались очень пространно, но, к сожалению, они и Курьянович говорили либо экспромтом, либо по рукописным текстам, которые они отдали для приобщения к делу. И до момента, пока не будут расшифрованы аудиозаписи ихвыступлений, сказать об их речах можно только в общем.
Поражало бесстрашие подсудимых и настоящая дружба - их искренняя забота друг о друге. Не было ни малейшего страха перед приговором, была безусловная решимость продолжать своё дело защиты права народа России быть хозяином в своей стране. В последнем слове только Мухин выглядел подсудимым (об этом в конце), а Соколов, Парфёнов и Барабаш (они выступали в такой, заданной судьёй последовательности) выступали как политики, как патриоты, готовые во имя своего народа на любые жертвы. Достаточно сказать, что раньше судья Криворучко за любой шорох (в полном смысле этого слова, например, за шорох полиэтиленового пакета) в зале выгонял зрителей рядами, а тут зрители дружно аплодировали Барабашу, Соколову и Парфёнову, а Криворучко злобно молчал.
В деле ИГПР ЗОВ 18 июля продолжились прения, и продолжились они выступлением Александра Соколова, который начал свою речь ещё 17-го июля и теперь заканчивал её с 12-00 до 16 часов. Он, как и Мухин до него, выбрал в деле все нюансы, после них, как мне кажется, невозможно заявить, что суд основал свой приговор на том, что сторона защиты не разобрала.
Речь Соколова была в рукописи, поэтому придётся ждать, когда её наберут, я постараюсь дать её позже, но вкратце скажу, что Соколов методично рассматривал все доводы невиновности, да ещё и считал их. К примеру, начиная показывать, что ИГПР ЗОВ занималась только референдумом, он объявлял, что доказательств этого в материалах дела - 103, представлено защитой и свидетелями ещё 35, итого - 138. В материалах дела около 300 доказательств того, что АВН и ИГПР ЗОВ это разные организации, из них в постановлениях самого следователя их более 150, плюс защита предоставила их суду ещё 50. В деле 154 доказательства того, что подсудимые действовали только в интересах ИГПР ЗОВ, из которых 76 находятся в постановлениях следователя. И. т.д.
И объявив, сколько в деле чего, Соколов начинал методично доказательства цитировать.
При таких нудно подробных подзащитных, выступавших в общей сложности более 10 часов, выступившему после них с речью их адвокату А.С. Чернышёву, казалось бы, не о чем говорить. Но Чернышёв показал, что значит настоящий юрист!
Алексей Сергеевич так развернул дело, что осталось желать в этом деле хоть какое-то подобие судьи. Впрочем, я дам его речь полностью.
Завтра, 19 июля, будут выступать В. Парфёнов, К. Барабаш и защищающий их адвокат Н. Курьянович. Соб.корр.
Заседание по делу ИГПР ЗОВ 17 июля началось прениями сторон, и первыми выступали гособвинители. Это выступление удивило - где их учат так говорить? Одни сплошные фразы ни о чём конкретном типа «доказательства вины подсудимых относимы, допустимы и собраны с соблюдением уголовно-процессуального закона». И ни единого доказательства конкретно - ни единой фразы из документов дела, и единой фразы показаний свидетелей, ни единой ссылки на лист дела. За 30-минутную речь гособвинителей было всего две конкретные фразы - вырванные контекста слова К. Барабаша на совещании ИГПР ЗОВ и цитата из В. Гюго (а то!). Речь была начисто лишена любой конкретики, разумеется, обвинители так и не сказали, как называется та организация, в деятельности которой они обвиняют подсудимых, и придумали, что подсудимые замышляли силой изменить конституционный строй (это при том, что во всём, более чем 20-томном деле и слов таких нет). В конце выступления гособвинители практически полностью воспроизвели обвинительное заключение, но в целом удивляла какая-то заезженность и абсолютная пустота их слов.
Как сказал после заседания адвокат Чернышёв, эта речь годится в качестве речи государственного обвинителя для всех дел - меняй только номер статьи УК, по которой обвиняешь в данном деле, и будешь выглядеть как настоящий прокурор.
Гособвинители запросили Ю.И. Мухину - 4,5 года лагерей общего режима, а К.В. Барабашу, В.Н. Парфёнову и А.А. Соколову - 4 года общего режима каждому.
Заседания судов были почти каждый день и я не успевала освещать их отдельно. Поэтому сокращаю и соединяю репортажи за три судебных дня.
О конспирации
Заседание суда по делу ИГПР ЗОВ 10 июля началось уже традиционно - с разрешения вопроса, можно ли проводить дело без адвоката Суханова? Опять напомню, для тех, кто не читал предыдущую статью, - адвоката Суханова избили приставы Тверского суда, практически поощряемые судьями. И Суханов, с согласия К. Барабаша, разорвал с ним соглашение и уехал. После этого Барабаш заявил в суде отвод Суханову и заключил договор с адвокатом Н. Курьяновичем. (Теперь на 4 подсудимых в деле всего два адвоката).
Первое в июле судебное заседание по делу ИГПР ЗОВ прошло в понедельник 3 числа, и началось оно с разрешения вопроса, можно ли проводить дело без адвоката Суханова? Напомню, что адвоката Суханова избили приставы Тверского суда, практически поощряемые судьями, и Суханов, с согласия К. Барабаша, разорвал с ним соглашение и уехал. После этого Барабаш заявил в суде отвод Суханову и заключил договор с адвокатом Н. Курьяновичем. (Теперь на 4 подсудимых в деле всего два адвоката).
И вот судья Криворучко типа озаботился тем, что Суханов разорвал договор с Барабашом без его, Криворучко, согласия, и теперь письмами в Иркутск требует от Суханова, чтобы тот вернулся в Москву, а каждое заседание начинает с решения вопроса, можно ли проводить дело без Суханова? Типа, ну такой я судья - ну все мельчайшие вопросы соблюдаю, даже те, которые в законе не оговорены.
Ну и когда вопрос слушания дела без Суханова разрешили, Мухин тут же заявил возражение на действия председательствующего:
29 июня заседание суда по делу ИГПР ЗОВ началось с уже ставшей обычной демонстрацией заведомой неправосудности Тверского суда. Дело началось с того, что Адвокат Чернышёв, теперь уже от имени второго своего подзащитного А. Соколова, ходатайствовал приобщить к материалам дела заключение специалиста С.С. Сулакшина. Чернышёв пытался подробно обосновать необходимость такого заключения - подсудимые обвиняются в организации деятельности политической организации, а в деле нет ни единого заключения специалиста в области политики. В стенку горох! Криворучко не только не приобщил к делу заключение Сулакшина, но и вопреки закону не дал зачитать, не рассмотрел и не приобщил к делу само ходатайство. И так поступал со всеми ходатайствами, которые отклонял - убирал из дела следы того, что доказывало его заведомую неправосудность.
Но в суд пришёл и сам С.С. Сулакшин, отказаться его выслушивать Криворучко почему-то не стал, но допросил Степана Степановича в качестве свидетеля, а не специалиста. Во время допроса цеплялся, снимал вопросы на том основании, что Сулакшин высказывает свои суждения, а не факты. Сулакшин нервничал и пытался воздействовать на логику судьи: «Если я говорю, что груша это не огурец, то это не суждение, а факт!». В стенку горох! Тем не менее, Сулакшину удалось внятно сформулировать, что с точки зрения политологии МОД АВН и ИГПР ЗОВ это абсолютно разные организации, поскольку имеют разные цели, у них разные учредители и они созданы по правилам разных законов: АВН только по правилам закона «Об общественных объединений», а ИГПР ЗОВ - в основном по правилам закона «О референдуме». И как судья не пытался ему помешать, но Сулакшин всё же заявил, что из 19 признаков схожести организаций, АВН и ИГПР ЗОВ не схожи по 17 признакам.
Я всё знаю лучше вас - не надо мне говорить, кого назначают судьями!
Два дня, 12 и 14 декабря в Мосгорсуде продолжалось рассмотрение апелляционных жалоб осуждённых по делу ИГПР ЗОВ. И хотя рассмотрение жалоб 13 декабря шло с 12-00 до 19-30, а 14 декабря - с 12-00 до 19-00, тем не менее, окончания пока не видно. перенесено на 14-30 15 декабря (зал 331).
На первом заседании о рассмотрении апелляционных жалоб по делу ИГПР ЗОВ, к 19-00 вечера успели выступить только я и Александр Соколов. Александр выступал устно, однако, как сказали следившие за его выступлением, говорил Александр практически по тексту своей апелляционной жалобы. Поэтому я дам этот текст.
В среду 6 декабря 2017 года с 10-00 до 19-00 в Мосгорсуде началось заседание судебной коллегии по рассмотрению апелляционных жалоб подсудимых на приговор Тверского суда. Началось с того, что конвой с приставами учинили «шмон» привезенных в суд Барабаша, Парфёнова и Соколова. Они привезли с собою множество документов, которые при наличии нескольких страниц, естественно, были скреплены степлером. Вот конвой и вынимал скрепки степлера из бумаг, разбрасывая их, и занимался этим увлекательным делом аж до 12-00. Ребят завели в аквариум злых с ворохами бумаг вместо подготовленных документов.
Далее - везде!
Вдогонку о правах
Тупость от безнаказанности
«Ситуация с соблюдений прав человека в России по ряду аспектов остается неблагополучной, заявил министр юстиции России Александр Коновалов. Его слова приводит 
Заголовок может удивить, поскольку читатели знают, что уголовные процессы заканчиваются приговором, а приговор по делу ИГПР ЗОВ был вынесен 10 августа. А ведь сейчас уже ноябрь, о каком окончании процесс может идти речь?
Получил сообщение от правозащитников, которое, кстати, А. Баранов на ФОРУМмск разместил ещё вчера. Добавить мне к нему нечего. Правда, отправить Валерию Николаевичу письмо по адресу 
В 2006 году я, тогда главный редактор газеты «Дуэль», опубликовал подборку материалов по вопросу, определяет ли мировоззрение человека его национальность? В этой подборке была статья Дуброва «О матери», которая заканчивалась словами «Смерть России!». Вот за эти слова Дуброва через три года против меня было возбуждено уголовное дело по части 2 статьи 280 УК РФ «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности», и 18 июня 2009 года С.Н. Куприянова, которая в то время только устроилась получать доходы судьи в Савёловском суде, подписала мне приговор: «
Продолжу тему о сравнении ситуаций в Рашке и на Украине, начатого в статье «К России отношения не имеют». Некоторые комментаторы бросились сопли по груди размазывать, доказывая, что на самом деле на Украине с правосудием всё плохо. Да кто же с вами спорит? На Украине с правосудием, как с правосудием в фашистском государстве, - очень плохо! Но я не рассматриваю правосудие Украины отдельно, я его сравниваю с правосудием Рашки. Специально для дебилов - СРАВНИВАЮ!
Уже много раз я поднимал тему о том, что в «нашей Раше» любые жалобы и сообщения на тему судебного беззакония в Думу, Президенту или Уполномоченному по правам человека оканчиваются отпиской о том, что эти инстанции, типа не имеют права вмешиваться в дела суда, то есть, в приговоры. Идёт циничная подмена понятий - от них требуют вмешаться в то, что приговоры выносятся не судьями, а преступниками, попирающими законы, принятые самой Думой и Президентом. А Дума, Президент и Уполномоченный заявляют, что они уже издали законы, по которым сами запретили себе контроль того, как преступными лицами в должности судей попираются законы, принятые Думой и Президентом.
«Наша Няша» - Поклонская, - полагаю, уже надоела всем хуже горькой редьки, показывая и показывая себя всё более склочной бабой. Так, что вы уж меня простите, что я снова о ней. Хотя и не совсем о ней, а о кино.
Читаю: «Ученые «Высшей школы экономики» проанализировали неназванный крупный ресурс сексуальных услуг в Москве, чтобы определить логику ценообразования в отрасли интернет-проституции. Текст исследования доступен на сайте вуза. Отмечается, что ученые изучили более 1800 анкет проституток, отобрав 200 самых репрезентативных. Далее сотрудники ВШЭ изучили подробные данные, указанные в этих анкетах: возраст, рост, вес, размер груди, набор предоставляемых услуг и их дороговизну, а также расположение квартир секс-работниц. …По состоянию на 2015 год средняя цена за час с проституткой — 3818 рублей. При этом разброс стоимости — от 1,5 тысячи до 10 тысяч рублей. При выезде проститутки цена часа секса повышается почти вдвое, до 7211 рублей — за счет расходов на транспорт и затрат времени». Также учитывается риск изнасилования или обмана».
Нельзя сказать, что пресса вообще ничего не сообщила по итогам рассмотрения в Тверском суде дела ИГПР ЗОВ. Хоть немного, но по этому делу отметились почти все СМИ - новость, однако. Реакция по принципу: «Прокукарекали, а там хоть рассвет не вставай!», но всё равно спасибо всем журналистам, посчитавшим эту новость не менее интересной, чем новость о свадьбе или похоронах какой-либо артистки.
Копию приговора Тверской суд вручил вовремя, однако протоколов до сих пор нет, и невозможно предсказать, когда они будут. Поэтому поостерегусь комментировать приговор, чтобы Криворучко не фальсифицировал протоколы по моим комментариям. Приговор набит мусором и от этого его текст очень длинный, фактически это брошюра, поэтому я дам приговор в приложении, а сам не удержусь от двух замечаний.
Те, кто интересовался делом ИГПР ЗОВ, уже наверняка знают приговор, поэтому я начну не с приговора, а с благодарности всем тем, кто был с нами всё это время. Надо сказать, что и сам Тверской суд 10 августа ожидал наплыв народа, посему оглашение приговора перенёс в меньший зал, в котором поместились только журналисты, и несколько родственников - всего около 30 человек, а ещё около 300 человек, явившихся в суд нас поддержать, слушали приговор в большом зале и на улице. В связи с подобными изменениями, я не видел всех пришедших, кроме моих соратников успел только пожать руку Эдуарду Лимонову, пришедшему раньше всех. А когда уже после оглашения приговора и сдачи в канцелярию апелляционной жалобы, я вышел на улицу, то здесь увидел перед зданием суда толпу народа, распевающего в виду десятков журналистов песню «Вставай страна огромная».
В Польше судебный кризис и обострение отношений с ЕС, однако, чтобы пояснить суть, начну не с Польши.
20 июля 2017 года закончилось рассмотрение дела ИГПР ЗОВ.
В деле ИГПР ЗОВ 18 июля продолжились прения, и продолжились они выступлением Александра Соколова, который начал свою речь ещё 17-го июля и теперь заканчивал её с 12-00 до 16 часов. Он, как и Мухин до него, выбрал в деле все нюансы, после них, как мне кажется, невозможно заявить, что суд основал свой приговор на том, что сторона защиты не разобрала.
Заседание по делу ИГПР ЗОВ 17 июля началось прениями сторон, и первыми выступали гособвинители. Это выступление удивило - где их учат так говорить? Одни сплошные фразы ни о чём конкретном типа «доказательства вины подсудимых относимы, допустимы и собраны с соблюдением уголовно-процессуального закона». И ни единого доказательства конкретно - ни единой фразы из документов дела, и единой фразы показаний свидетелей, ни единой ссылки на лист дела. За 30-минутную речь гособвинителей было всего две конкретные фразы - вырванные контекста слова К. Барабаша на совещании ИГПР ЗОВ и цитата из В. Гюго (а то!). Речь была начисто лишена любой конкретики, разумеется, обвинители так и не сказали, как называется та организация, в деятельности которой они обвиняют подсудимых, и придумали, что подсудимые замышляли силой изменить конституционный строй (это при том, что во всём, более чем 20-томном деле и слов таких нет). В конце выступления гособвинители практически полностью воспроизвели обвинительное заключение, но в целом удивляла какая-то заезженность и абсолютная пустота их слов.
Заседания судов были почти каждый день и я не успевала освещать их отдельно. Поэтому сокращаю и соединяю репортажи за три судебных дня.
Первое в июле судебное заседание по делу ИГПР ЗОВ прошло в понедельник 3 числа, и началось оно с разрешения вопроса, можно ли проводить дело без адвоката Суханова? Напомню, что адвоката Суханова избили приставы Тверского суда, практически поощряемые судьями, и Суханов, с согласия К. Барабаша, разорвал с ним соглашение и уехал. После этого Барабаш заявил в суде отвод Суханову и заключил договор с адвокатом Н. Курьяновичем. (Теперь на 4 подсудимых в деле всего два адвоката).
29 июня заседание суда по делу ИГПР ЗОВ началось с уже ставшей обычной демонстрацией заведомой неправосудности Тверского суда. Дело началось с того, что Адвокат Чернышёв, теперь уже от имени второго своего подзащитного А. Соколова, ходатайствовал приобщить к материалам дела заключение специалиста С.С. Сулакшина. Чернышёв пытался подробно обосновать необходимость такого заключения - подсудимые обвиняются в организации деятельности политической организации, а в деле нет ни единого заключения специалиста в области политики. В стенку горох! Криворучко не только не приобщил к делу заключение Сулакшина, но и вопреки закону не дал зачитать, не рассмотрел и не приобщил к делу само ходатайство. И так поступал со всеми ходатайствами, которые отклонял - убирал из дела следы того, что доказывало его заведомую неправосудность.
