О ГИТЛЕРЕ И НЕБРОСКИХ ФАКТАХ ИСТОРИИ-4

Ход войны с СССР

Ранее, рассматривая сведения, полученные из воспоминаний фон Белова, я писал, что Гитлер очень точно определил все аспекты войны с Западом, в частности, с точностью чуть ли ни до дня определил сроки войны - вычислил, когда Франция сдастся. И в случае с СССР он эти сроки тоже вычислил, и от окружающих не скрывал. Фон Белов об этом вспоминает:

«22 июня 1941 г. начался поход Гитлера на Россию. Его план был таков: примерно за три месяца повергнуть Россию наземь, чтобы затем вновь повернуть против Запада. Так, считал он, ему удастся избежать войны на два фронта. Это была война Гитлера».

Итак, Гитлер собирался окончить войну с СССР в три месяца.

Но, в отличие от войны на западе, на востоке война Гитлера сразу же пошла не по плану и на северном фланге, и в центре, и на юге, к примеру: «Но самое сильное сопротивление русский оказывает на юге. Тут он имеет и хорошее командование. Рундштедт, командующий здесь нашими войсками, говорит, что еще ни разу за всю эту войну не имел перед собой такого хорошего противника». (Поясню, что фельдмаршал Рундштедт в ту войну громил и поляков, и французов, и англичан в кампаниях 1939-1940 годов, а теперь столкнулся с войсками под командованием маршала С. Будённого).

Это был противник даже в 1941, а в 1943 бои немецких генералов с этим противником уже выводили Гитлера из себя:

«Русские шагают через распадающиеся румынские позиции, почти не встречая сопротивления. Гитлер приказал немедленно бросить туда находящийся в резерве 48-й танковый корпус генерала Хайма. Но о боеспособности этого корпуса фюрер был информирован неверно. Одна, немецкая, дивизия его еще только формировалась. Вторая — а это была румынская танковая дивизия — превосходства русских в силах не выдержала и через несколько дней оказалась разбитой. Гитлер был возмущен и разгневан таким поведением командира корпуса, который вследствие противоречивых приказов, а также действий сильного противника очутился в безвыходной ситуации. Фюрер распорядился немедленно убрать генерала Хайма с занимаемого поста и приговорить его к смертной казни. Шмундту удалось не допустить приведения приговора в исполнение».

Ещё один момент истории, нечаянно задетый фон Беловым. Заключая пакт о ненападении с Гитлером, Сталин отвращал от войны с СССР союзника Германии - Японию. Для неё становилось бессмысленным готовиться к войне на суше с СССР, если немцы с СССР имеют этот пакт, а потом ещё договор о дружбе. И Гитлер, заключая со Сталиным этот пакт и договор, разумеется, это понимал, но жил своими представлениями о ситуации и считал, что победить в войне с СССР у Германии и у самой, без Японии, сил хватит.

Но уже к 1942 году выяснилось, что сил не хватает… И фон Белов пишет:

«Сразу же после речи фюрер вернулся в Восточную Пруссию. В пути он получил сообщение, что японцы захватили Сингапур. Похвалив японскую армию, Гитлер все-таки добавил: если рассматривать это с русской стороны, то наше ликование по поводу успехов японцев — безответственно». Что да, то да, - с точки зрения Германии, лучше бы японцы захватили Иркутск. Ну, так об этом надо было думать, когда подписывали пакт, который сегодня называют «Молотов-Риббентроп».

В своей книге «Асы и пропаганда» я показал, что сногсшибательные числа побед немецких лётчиков-истребителей на Восточном фронте - всех этих хартманнов и новотных, - на самом деле являют дутыми числами пропаганды. И показал, что эта пропаганда жестоко обошлась с самими немецкими лётчиками, которые начали бояться не пропагандистских, а настоящих боёв.

Поскольку фон Белов был офицером Люфтваффе, то ему эта тема была близка:

«Вернувшись в «Бергхоф», я доложил Гитлеру о своем прибытии из отпуска. После нескольких слов личного характера он сразу перешел к главной теме — постоянным бомбежкам англичанами: эти говнюки сделали «капут» всей Рурской области, и конца этому не видно. Наша люфтваффе, вместо того чтобы давать отпор, ведет себя так, будто ее вообще нет».

И ещё:

«Сложившаяся к тому моменту в Италии напряженная обстановка в воздухе характеризуется телефонограммой, переданной Герингом в штаб оперативного руководства 2-го воздушного флота. В ней говорилось: «Сообщить всем находящимся в Италии истребителям, что они — самые бездарные летчики, какими мне когда-либо приходилось командовать. Если же они случайно входят в боевое соприкосновение с врагом, их сбивают, прежде чем они добиваются хоть маломальского успеха. Впредь до особого распоряжения запрещаю давать им отпуска, чтобы мне здесь, на родине, не пришлось стыдиться за этих жалких людишек. Геринг».

А наши придурки от истории бегают, распустив сопли: «Ах, Хартманн, ах Хартаманн!». Геринг не хуже вас знал, с кем имеет дело и кто такие эти хартманны.

Почему Гитлер застрелился

Известно, что Гитлер в апреле 1945 года принял твёрдое решение остаться в Берлине до конца сопротивления берлинского гарнизона и в конце этой обороны покончить с собой самоубийством. Гитлер это не скрывал от своего окружения - отказался выехать из Берлина и подготавливал к собственной смерти всё необходимое - готовил завещания, кого-то отпускал из Имперской канцелярии, кого-то назначал на освобождающиеся должности. Узнав об этом решении Гитлера, в уже осаждённый Берлин добралась его гражданская жена Ева Браун, потребовала от Гитлера зарегистрировать их брак, и покончила с собой вместе с мужем.

Казалось бы, с самоубийством Гитлера всё понятно - полностью обанкротился и застрелился.

Однако тот же фельдмаршал Кейтель считает поступок Гитлера низким. Ведь Гитлер знал, что победители затеяли судебный процесс над военными преступниками Германии, понятно, что в первую очередь над Гитлером. И, по мнению Кейтеля, Гитлер не имел права глотать яд и пускать себе пулю в лоб, перелагая своим самоубийством свою ответственность на него - на Кейтеля. Гитлер обязан был в суде лично защищать своё дело и дать союзникам себя повесить.

И ведь, по-своему, Кейтель тоже прав - Гитлер обязан был свою чашу испить до конца!

Однако Гитлер попал в ситуацию, когда по-иному он уже поступить не мог. С началом войны он множество раз обращался к солдатам и народу с примерно такими словами:

«29 апреля Гитлер снова выступил перед девятью тысячами обер-фенрихов, ждущих своего производства в лейтенанты. Он обрисовал успехи в войне, упомянул о храбрости германского солдата и потребовал «никогда не капитулировать... Одного только слова не знаю я и никогда не буду знать как фюрер немецкого народа и ваш Верховный главнокомандующий; слово это — капитуляция, сдача на чью-то чужую милость. Никогда, никогда! Именно так должны мыслить и вы!».

И внимая его словам, миллионы немцев шли на фронт, и гибли, не сдаваясь.

Вот, к примеру, такой момент. После капитуляции Франции законодательный орган Германии  - Рейхстаг - праздновал победу, и: «Заседание рейхстага было назначено на 19 часов. Кресла шести погибших депутатов были оставлены незанятыми и украшены цветами». То есть, даже за эти сорок дней войны только погибли на фронте 6 депутатов высшего законодательного органа тогдашней Германии! Посмотрите на депутатов Госдумы - вы такое можете себе представить? Как много депутатов Госдумы на Донбассе или в Сирии сражается?

Тогдашний глава всей немецкой молодежи Бальдур фон Ширах воевал в той войне с Францией лейтенантом пехотного полка. Не политработником, а заместителем командира пехотной роты!

Как после этого Гитлер мог сдаться лично? Под любым, даже самым благовидным предлогом? Это был не тот человек, чтобы уклониться от своего обещания. Между прочим, это и тогда мало, кто понимал. Фон Белов вспоминал о помянутом главе немецкой молодёжи.

«24 июня, в католический праздник Тела Христова, «Бергхоф» посетил Бальдур фон Ширах с женой. Он долго и подробно беседовал с Гитлером, но содержание этой беседы я узнал только поздним вечером от самого фюрера. Ширах весьма недвусмысленно высказал ему свою точку зрения: войну следует каким-либо образом закончить. На это Гитлер, по словам Шираха, сказал: «Как это мыслится сделать? Ведь вы, как и я, знаете, что больше пути к этому нет, кроме как мне самому пустить себе пулю в голову». Фюрер разговором с Ширахом был очень взволнован и дал ясно понять, что больше дела с ним иметь не желает. Это была их последняя встреча».

Сепаратный мир

Для немцев и Гитлера был так-сяк пристойным выход в виде заключения сепаратного мира, то есть, мира с кем-то из воюющих против них стран, реально - со США, Великобританией или СССР - и всеми силами навалиться на оставшихся. Как известно многим из фильма «Семнадцать мгновений весны», сепаратный мир с американцами пытался заключить Гиммлер - министр внутренних дел и глава СС. Фон Белов подтверждает - это действительно было.

Но фон Белов уверяет, что существовало и сильное просоветское лобби. Причём, ведущим членом этого лобби, по мнению Белова, был Риббентроп - министр иностранных дел. Вообще-то это вызывает удивление, поскольку помянутый ранее Шелленберг сообщает, что Риббентроп хотел во время войны под предлогом переговоров о мире встретиться со Сталиным и убить его ценой собственной жизни, а люди Шелленберга даже пистолет-авторучку Риббентропу изготовили.

Но фон Белов о 1939 годе сообщает, что Риббентроп, во-первых: «…воспринимал подписанный сроком на 10 лет пакт о ненападении с Россией совершенно всерьез. Риббентроп находился под большим впечатлением от Сталина и переговоров с ним. По его описаниям, Сталин был личностью более крупной, чем «чванливые» британские политики. Германия должна искать вновь стык своей политики там, где нашел его Бисмарк, когда его политика в отношении Англии застряла на мертвой точке. Из сообщений Риббентропа о его переговорах в Кремле мне бросилось в глаза то, что здесь проявилась совершенно другая сторона его личности. Рассказывал он обо всем непринужденно, свежо, просто и естественно. А стоило ему заговорить об англичанах, как лицо его становилось холодным и непроницаемым».

Надо сказать, что и сам Гитлер имел о Сталине высокое мнение, причём, тоже ещё до войны. На совещании высшего генералитета вермахта 22 августа 1939 года Гитлер дал такую оценку тогдашним политикам мира: «В сущности — только три великих государственных деятеля во всем мире: Сталин, я и Муссолини. Муссолини — слабейший. Сталин и я — единственные, кто видит будущее».

Это мнение Гитлера и Риббентропа о Сталине, во-вторых, объясняет реакцию Гитлера вот в таком эпизоде воспоминаний фон Белова:

«В эти недели перманентного кризиса и невероятной активности наших противников, приближенные Гитлера стали заговаривать с ним о планах договориться с одним из этих противников о мире. Было ясно видно, что Риббентроп и Геббельс весьма склонны к тому. Они попытались привлечь фюрера на собственную сторону своими соображениями насчет такой договоренности со Сталиным. В принципе Гитлер тоже склонялся к такой возможности, но сказал, что это возможно, только стоя на сильной позиции».

Когда тебя добивают на фронте, глупо предлагать мир, поскольку победителю сепаратный мир уже не нужен - ему нужна твоя капитуляция. Для предложения мира нужна ситуация, когда и противник рискует проиграть. А Красная Армия в это время немцев била и била, не давая подняться. Какое уж тут предложение мира тому, «кто видит будущее»? И Гитлер логично пытался одержать хоть какую-то достаточно серьёзную победу над РККА, чтобы сделать Сталину предложение о мире. Но с победой у него уже не получалось.

Ну и обратим внимание, что и Геббельс был за мир именно с СССР. (В конце 20-х Сталин был его кумиром, в своих дневниках Геббельс тогда сделал запись: «Я не Сталин, но я им стану!»).

Получается, что и эти преданные Гитлеру соратники, и сам Гитлер, если и склонялся к сепаратному миру, то именно с СССР.

Согласитесь, об этом мало, кто говорит. Остаётся понять, почему?! Почему они хотели заключить мир со своим самым страшным идеологическим противником?

Настоящая высшая раса

Интересно, что для этого у немцев было несколько причин.

В 1943 году небезызвестный по помянутому сериалу «Семнадцать мгновений весны» шеф гестапо Мюллер говорил Шелленбергу: «…если бы мне позволено было высказаться по этому вопросу, мы заключили бы соглашение с русскими в кратчайший срок. Это был бы удар для зараженного проклятым лицемерием Запада, от которого он никогда не смог бы оправиться. Видите ли, говоря с русскими, всегда ясно, как обстоят дела: или они вам снимут голову, или начнут вас обнимать. А эта западная свалка мусора все толкует о Боге и других возвышенных материях, но может заморить голодом целый народ, если придет к выводу, что это соответствует ее интересам».

А фон Белов сообщает и о своей беседе с Гитлером по этому поводу:

«Я сразу спросил его, почему он не сосредоточивает все силы против русских, и получил ответ: их он сможет атаковать и позже, но это станет невозможным, если американцы окажутся в рейхе. Понять позицию Гитлера я не мог. И думаю, не было в Германии тогда никого, кто смог бы понять этот замысел фюрера. Все мы тогда уже думали: «Первым делом дать ами промаршировать в рейх, а русских как можно дольше удерживать вдали от старой германской имперской границы»».

Это действительно было так - подавляющая масса немцев всех слоёв боялась советских солдат, боялась расплаты за свои преступления в СССР, и поэтому стремилась сбежать к американцам и мечтала об оккупации Германии войсками Запада. Сам фон Белов, отпросившись у Гитлера (он так пишет, но мы же понимаем, что он просто удрал от своего фюрера), сбежал из Берлина к англичанам. Поэтому понять Гитлера эти люди не могли.

А «Гитлер такой установки не одобрял. Он давал понять, что власти евреев и американцев боится больше, чем власти большевиков».

Надо же!

Разумеется, рабу по мировосприятию этой точки зрения Гитлера не понять, поскольку рабу нужен слабый хозяин, чтобы можно было уклоняться от работы, воровать, подличать, получать халяву. А вот свободному человеку нужен не хозяин, а вождь. И свободному человеку нужен сильный вождь. И если уж Германии суждено было отдаться победителю, то Гитлер хотел отдать Германию во ВЛАСТЬ СИЛЬНОГО НАРОДА.

Понять Гитлера, почему он предпочитал СССР, можно вот из такой информации фон Белова об образе мыслей Гитлера к концу войны (в данном случае будем злопамятны и вспомним, что в начале войны Гитлер считал советских людей недочеловеками): «Немецкий же народ оказался слабее, а потому должен перестать играть роль среди народов всей Земли. Поэтому Гитлер был, в своем понимании, последователен, требуя неукоснительного осуществления приказа «Нерон», целью которого было превратить Германию в «выжженную землю». Народ, оказавшийся более слабым, считал он, уже не нуждается ни в какой жизненной основе: «Что гнило и старо, что должно пасть, надо не поддерживать, а подтолкнуть». Под конец Гитлер не уставал подчеркивать: «будущее принадлежит более сильному народу Востока».

То есть, тогдашним советским людям.

И, действительно, будущее советским людям принадлежало…

До тех пор, пока советские люди, ведомые своей «элитой», своё будущее не обменяли на 200 сортов колбасы и немецкое пиво в витринах магазинов.

Ю.И. МУХИН

 

• << СЕРГЕЙ ШАРГУНОВ И РЕФЕРЕНДУМ
• "Кто был в суде, тот в цирке не смеётся..." >>