Темпы
Не это меня удивило в первую очередь, но с этого я просто обязан начать. Я, разумеется, знал о Магнитке больше, чем большинство моих читателей, – бывшая профессия обязывала. Я даже однажды заехал на ММК в командировке и быстро порешал вопросы в конторе комбината (а потом пять суток просидел в Магнитогорском аэропорту из-за нелетной погоды в Волгограде, куда мне было нужно). Но дело не в этом, я почему-то до этого Скотта никогда не наталкивался на историю строительства Магнитки, а она мне очень близка. Ведь и я, правда, с середины строительства, попал на строительство металлургического завода в точно таких же климатических условиях.
Однако нам было неизмеримо легче. Первопроходцы Магнитки были в чистой степи вдали от воды, городов и железной дороги. Мы на окраине пусть и маленького, но уже обжитого городка, в 50 км от областного центра, в 15 км от железной дороги и практически на берегу Иртыша. Для нас было немыслимо рыть котлованы под фундаменты лопатой, а грунт вывозить тачкой, немыслимо поднять на этаж десяток кирпичей без крана – все было механизировано. А у них главным строительным механизмом была БСЛ-120 (Большая совковая лопата 120 см длиной). Мы строили сложный завод, но большинство сложного оборудования поступало нам с заводов-изготовителей в собранном виде, зачастую даже с монтажниками. А первопроходцам Магнитогорска многое надо было строить на месте. Над нами не висела ни проблема сырья, ни проблема восстановителя – нам все должны были завозить. А им, чтобы получить металл, надо было строить и рудник, и коксовые батареи. Ну, и какими мы ни были глупыми и неопытными, но, все же, не такими, как они.
Скотт описывает поездку, вместе с несколькими механиками (такими же, как и он, но только немцами и австрийцами) для шефской помощи в принадлежащий комбинату, тоже строящийся совхоз, у которого вышли из строя 9 из 12 импортных тракторов хозяйства.
«Мы вылезли из кузова и начали осматривать совхоз. Хозяйство Петрова располагалось на безымянном участке земли в середине долины реки Урал. Места было предостаточно. Он мог делать с ним все, что его душе было угодно. Местность была ровной, камней не было, и земля хозяйства простиралась до самого горизонта. Но поверхностный слой почвы был очень тонок. Вокруг колодца располагалось несколько зданий. …Большая часть техники и оборудования стояла прямо под открытым небом. Мы увидели все это еще до того, как вылезли из грузовика. Не хватило стройматериалов, чтобы построить еще одно здание — склад для хранения машин и техники. «Коровы и люди погибнут, если у них зимой не будет крыши над головой, а техника — нет», — сказал Петров».
Местные трактористы попросили механиков начать ремонт с определенного трактора, на вопрос, почему он у них любимый, механики получили разъяснение, что у этого трактора широкая горловина радиатора и в радиаторе удобно варить картошку. Сами понимаете, варить картошку в радиаторе двигателя внутреннего сгорания – это круто! Скотт описал трактористов: «Половину составляли русские, а другую половину — башкиры и татары. До того, как они приехали работать в это хозяйство, они никогда не видели ни машин, ни оборудования. Их обучили тому, что если нажать на педаль, то трактор поедет. Их техническое образование этим и ограничивалось. Такие слова, как «смазка» и «регулирование зажигания», были им непонятны. Мы попытались объяснить им некоторые элементарные вещи, но боюсь, что они поняли крайне мало из всего того, что мы им рассказали».
Скотт пишет, что в США любой 12-ти летний мальчишка без труда работает пилой и рубанком, а в Магнитогорске приходили на стройку и комбинат рабочие, которые никогда в жизни не видели даже молотка, поскольку колышки для кибитки они забивали единственным имеющимся в хозяйстве инструментом – подходящим камнем. А строить им надо было по тем временам самое передовое в мире предприятие с самым мощным, порою еще никем не испытанным оборудованием.
Если бы трудности можно было оценить количественно, то, пожалуй, у них трудности на пару порядков были больше, чем при строительстве нашего завода, хотя мне и моим товарищам порой казалось, что у нас самое проклятое место если не во всем СССР, то уж в системе Министерства черной металлургии – точно!
Так вот, о том, что меня поразило. У нас первый колышек разметки завода его первый главный инженер М. Друинский забил в степи на окраине города Ермака в 1962 году, а первый металл был получен через 6 лет - в 1968 году.
А магнитогорцы в первом квартале 1931 года начали земляные работы и закладку фундаментов основных цехов комбината, в конце 1931 года были готовы к пуску первая батарея коксовых печей и доменная печь № 1. Первого февраля 1932 года в Магнитогорске был выплавлен первый чугун. Через год?? Через год!
А о 1935 году Скотт написал: «Дела на доменных печах шли очень хорошо. Часто они производили больше, чем предусматривалось по американскому проекту, где ежедневная мощность одной печи составляла тысячу тонн. Выпускаемый чугун был хорошего качества.
…В 1935 году Магнитогорск произвел больше чугуна, чем все предприятия в Чехословакии, Италии или Польше». Ё-мое, вот это темпы!
Какой зуб, товарищ?
Причем, одновременно с комбинатом строился весь город со всей социальной инфраструктурой. Строился на высочайшем тогдашнем уровне, я же выше цитировал Скотта – у магнитогорцев было 24 зрительных зала, в которых играли пьесы 9 театров, и это на 220 тысяч жителей. Москва и сегодня такой плотности не знает.
О медицине, вдобавок к уже упомянутому: «Любой больной в Магнитогорске получал самые лучшие медицинскую помощь и заботу, какие только могло предоставить общество. Город тратил четвертую часть своего бюджета на медицину. Жители Магнитогорска воспринимали предоставляемое обществом медицинское обслуживание как нечто естественное, само собой разумеющееся, как одну из нормальных функций своего государства. Им казалось немыслимым, что в Америке у многих врачей нет пациентов, в то время как множество больных мужчин и женщин не получают медицинской помощи».
Но я хотел бы привести не его перечисление больниц, а его несколько комичные воспоминания, которые живо напомнили мне собственные в молодом городе Ермаке.
«В 1935 году я впервые испытал мучения, связанные с посещением советского зубного врача. (Пропущу описание процедуры пломбирования одного зуба, после которого Скотта отправили к стоматологу-хирургу) …Я пришел на несколько минут раньше и обнаружил очередь приблизительно из двадцати человек, сидевших на стульях вдоль стены коридора, ведущего к кабинету этого врача. Я занял свое место в конце очереди и стал ждать. Почти каждую минуту дверь открывалась, выходил бледный пациент, украдкой сплевывал в большую заляпанную кровью плевательницу и покидал поликлинику, посасывая свой носовой платок. Следующий человек из очереди вставал и нетвердой походкой направлялся в кабинет. Когда я был уже в середине очереди, ко мне незаметно подошла медсестра в грязном белом фартуке; в руках у нее был шприц.
«Какой зуб, товарищ?» — спросила она. Я ей показал, и она сделала мне в челюсть укол, от которого голова пошла кругом. Когда передо мной осталось два человека, из кабинета вышел сам зубной врач. Это был здоровенный черноволосый детина лет тридцати пяти, рукава у него были засучены, очки в роговой оправе забрызганы кровью. Он дошел до конца коридора, закурил, сделал несколько затяжек и затем зашагал обратно, не глядя по сторонам.
Когда подошла моя очередь, я вошел в кабинет и не успел сесть в кресло, как сестра внесла лоток, в котором лежали простерилизованные зубные клещи и еще какие-то инструменты, а другая сестра тем временем повязала мне вокруг шеи грязный фартук.
«Какой зуб, товарищ?» — спросил врач, взяв в одну руку клещи, а в другую — молоточек-долото. Я ему показал и не успел опомниться, как вырванный зуб уже лежал в лотке вместе с клещами. Тут же появилась еще одна медсестра, неся лоток с только что простерилизованными инструментами для следующего пациента. Я вышел из кабинета и сплюнул в плевательницу.
Думаю, что с точки зрения зубоврачебного искусства удаление зуба было выполнено отлично. Этот зубной врач, несомненно, имел большой опыт, и были соблюдены элементарные правила стерилизации и санитарии. Но с психологической точки зрения это была жестокая процедура. В Магнитогорске не хватало врачей-стоматологов, как, впрочем, их не хватало повсюду в Советском Союзе. Большинство из них работали по две смены ежедневно и зарабатывали от 800 до 1200 рублей в месяц».
Что поделать, согласимся, для пациента эта процедура, конечно, не из радостных, но в те времена врачи лечили, а не выуживали деньги из бумажников пациентов. Кстати, примерно в это время (1937 год) среднемесячная зарплата по СССР поднялась по сравнению с 1928 годом в четыре раза и составляла 254 рубля. А тут зубной врач, как видите, совершенно официально зарабатывал до 1200, чуть ли не впятеро. Правда, работал «без дураков», а его ошибки вполне могли посчитать и вредительством.
На высочайшем, не доступном Западу социальном уровне строились и производства комбината. Вот Скотт перешел работать на коксохимический завод комбината: «Коксохимический завод тратил значительные суммы денег на «культурные» постройки и мероприятия. Был сооружен громадный банный комплекс с раздевалкой и рестораном для рабочих. Комплекс был хорошо оборудован, и рабочие имели возможность возвращаться домой чистыми, избегая той постоянной грязи, к которой привыкли шахтеры и рабочие-коксовики в Англии, Германии и даже в Соединенных Штатах. Было построено и здание клуба, где размещались хорошая библиотека, бильярдная, комната для занятий музыкой, детская комната и многое другое. Деньги на все это были отпущены из фонда, имеющегося в распоряжении каждого, дающего прибыль, завода в Советском Союзе, для повышения культурного уровня жизни рабочих данного предприятия».
Ну, и на конец темы добавлю о совхозе, в котором Скотт участвовал в ремонте тракторов.
«Несколько забегая вперед, хочу сказать, что я приезжал в это же хозяйство четыре года спустя и обнаружил поразительные перемены. Петрова там уже не было, но несколько татар-трактористов все еще работали и с гордостью показали мне новое, только что выстроенное здание, где стояло очень много тракторов, о которых, по всей видимости, довольно хорошо заботились. Они сами стали отличными механиками, и почти вся имевшаяся в наличии техника была в полном порядке.
Само хозяйство выглядело процветающим. Одно из полей, на котором выращивали капусту, занимало площадь, должно быть, не менее ста акров. Посадки картофеля и посевы зерновых культур выглядели достаточно хорошо. Домашний скот был лучше, чем где бы то ни было еще в России».
И чтобы подытожить: «Тогда, в 1938 году, в городе было много, что стоило посмотреть. Часть глинобитных домишек и деревянных бараков исчезла, уступив место жилым домам из железобетона. Появились залитые светом мощеные улицы, городской парк и даже девятиэтажный «небоскреб» местного значения. Хотя город все еще находился на первоначальной стадии своего развития и было еще очень далеко до воплощения грандиозных планов создания образцового города стоимостью в миллиард рублей, который должны были, в конце концов, построить на другой стороне озера, но в нем уже насчитывалось пятьдесят школ, три института, два больших театра и полдюжины театров поменьше, семнадцать библиотек, двадцать три клуба, восемнадцать поликлиник и много других общественных и культурных учреждений». И это в чистой степи за 8 лет!
Вредительство
Выше я писал, что понять, кем был Скотт по своим политическим убеждениям, трудно. Вполне возможно, что он был троцкистом, а троцкисты в те годы активно занимались вредительством. Возможно, именно поэтому Скотт даже о том вредительстве, которое никак не скроешь, пишет с неким сочувствием, и для него все репрессированные в те годы, являются невиновными. Хотя, возможно, этот гуманитарий просто не понимал, в чем там дело.
Металлургическое производство опасно, и как ты не увеличивай его безопасность, а от дурака никто не застрахован. И как не следи, но найдется или пьяный, или просто задумавшийся не о том, или дурак, который «не ту крутку открутит». У нас на заводе и печи взрывались, и газопроводы, и пожары были, и масса более мелких аварий была, как с жертвами, так и без. Каждый раз КГБ носом землю рыл, но ни разу не нашел признаков вредительства, даже когда обозленная баба подожгла галерею специально. Но ведь это уже были 70-80 годы, кроме того, в причинах каждого поступка разбирались и находили их понятными. Ну, вот этой женщине, ну нравился этот мужчина, и она, разговаривая с ним, делала переключения на щите, а вот те балбесы, с начала смены «вмазали» и наоборот, не сделали переключения, по пьяному делу поленившись сходить к щиту. В результате авария и гибель человека, но как им вменишь вредительство?
Однако вот то, что происходило на Магнитке, на дурака не спишешь! Причем, всякие там кулаки и недобитые казаки-белогвардейцы – это мелочь, пусть и вредная, но мелочь. Ну, могут они устроить пожар, ну могут пробраться на стройку с топором и перерубить кабель или что-то вывести из строя. Но для того, чтобы во время пожара отключился и пожарный водовод, а вагоны встали на железнодорожных переездах, перекрыв дорогу пожарным машинам, тут нужен инженер! Мало того, инженер с властью, чтобы смог накануне, к примеру, снять грузчиков со складов и отправить их «на более важную работу», чтобы неразгруженные вагоны на ночь остались на переездах.
Завод был уникальный и, разумеется, трудно было избежать ошибок. Но ошибка ошибке рознь! Скажем, опыта строительства плотин и у отечественных инженеров было хоть отбавляй, конструкция плотин была известна тысячелетиями. Как могло получиться, что плотину на реке Урал спроектировали без защиты ее подножья от размывания при переливе воды во время паводка? И ведь все эти «грамотные старые инженеры» молчали, пока Графтио, толи по совести, толи от страха, на это указал.
Вот Скотт пишет: «Кокс необходим для плавки железной руды; таким образом, были форсированы работы по строительству коксовых печей. Сооружение менее важных химических заводов двигалось медленнее. В результате сложилась такая ситуация, что, в то время как все четыре батареи коксовальных печей в Магнитогорске начали работать к началу 1934 года, строительство нескольких химических цехов еще не было завершено. В течение двух лет, с 1934 по 1936 год, ценные химические продукты на сумму около двадцати пяти миллионов золотых долларов ежегодно вылетали в трубу. Между прочим, эта задержка с вводом в строй химических заводов стала одним из основных обвинений, выдвинутых против Ратайчака и других руководящих работников химической промышленности Советского Союза на процессе Зиновьева в 1937 году. Я могу засвидетельствовать, что такая задержка, несомненно, имела место, но мне представляется сомнительным утверждение, что она была исключительно результатом сознательного саботажа».
А мне факт вредительства сомнительным не представляется, поскольку продуктом коксования угля являются в равной мере и кокс и летучие, и еще неизвестно, что из них ценнее. Поэтому нет коксовых заводов, есть только коксохимические. Тут дело еще и не в том, что выбрасывались ценные продукты, а в том, что они ядовиты, и выбрасывались на город. Мало этого, «кто-то» еще и расположил в чистой степи комбинат и город так, что соцпоселок города, фактический его современный на тот момент центр, находился под розой ветров, то есть, все эти ядовитые газы ветром гнались в преимущественно на город! Нет, Ратайчик с компанией получили заслуженное!
Уверен, что они оправдывались тем, что не было денег на строительство сразу и косовых батарей, и химических производств коксохимического завода, и Скотт их фактически оправдывает. Однако в первой части приводит, по-видимому, выписки из многотиражек, не вполне понимая, что именно значат приводимые им факты и числа.
«Прибывало много материалов, которые либо были абсолютно не нужны, либо могли не понадобиться еще долгие годы. Такие материалы и оборудование фигурировали в конторских книгах как «выполнение плана по снабжению», хотя на самом деле их ценность составляла величину отрицательную, поскольку их еще надо было где-то хранить. В 1933 году стоимость имевшихся в наличии материалов составляла шестьдесят миллионов рублей, то есть около 60 процентов от общего бюджета по строительству на этот год.
… Помимо невыполнения плана по поставкам существовал интересный феномен в центральном складе, известный как «нулевой склад». В нем хранилась коллекция оборудования, которое так и не было доставлено по назначению и установлено, потому что либо не было никаких указаний на то, кто является его получателем, либо не смогли отыскать адресата, а иногда и вообще без всяких на то причин. На этом складе я видел двухтонный ротор производства фирмы «Сименс-Шукерт». Не было никаких следов или указаний на местонахождение того мотора, частью которого был этот ротор. Его купили в Германии, заплатили за него золотом, а он пролежал долгие годы, портясь, разрушаясь и ветшая на магнитогорском нулевом складе. Кроме ротора, я обнаружил оборудование для производства обуви, разрозненные подшипники, запасные части для всевозможных моторов, токарные станки, электрооборудование, фрезерные станки, части от автомобилей и целую кучу отливок, литейных форм, поковок и каких-то частей от станков или машин, о назначении которых можно было только догадываться».
А это какой умник заказал и оплатил это разрозненное оборудование золотом СССР?
Надо отдать должное Скотту, хотя в отчете в Госдеп в 1938 году он сообщает, что знает всего два факта саботажа, но в книге, уже в виду начавшейся войны СССР и Германии, открыто говорит и о «пятой колонне», и об уничтожении ее в СССР, и еще о случаях, которые и он не может не признать вредительством.
(продолжение следует)
Ю.И. МУХИН
Нуи что с того? Мне возлюбить
Нуи что с того? Мне возлюбить всех потреблянцев потому что мы проживаем на одной территории?
Мысли глобально, действуй локально.
ВСЕМ
Славянин - прав!
Этот химикат засирает форум. Загаживает русский язык.
Пусть его не банят.
Пусть все видят как наезжают на мозг.
И, пусть, ВСЕ попытаются понять последствия действий этого ацетилселлициловового.
Появляющемуся - "Всем"
«Этот химикат засирает форум. Загаживает русский язык».
-----------------------------------------------------------
…Дружище! Призывая других к незагаживанию русского языка и будучи правым по существу, ты, пожалуйста, и сам постарайся быть на уровне. К примеру, твой пост без ошибок и с правильными запятыми должен бы выглядеть так:
«Славянин - прав! Этот химикат засерает форум. Загаживает русский язык. Пусть его не банят. Пусть все видят, как наезжают на мозг. И пусть ВСЕ попытаются понять последствия действий этого ацетилсалицилового».
…С уважением и извини, если что – Евгений.
…Дружище! Призывая других к
Конечно, ведь самые лучшие знатоки русского языка - это немец Ницше и тот, кого мама в детстве часто умным называла )
Гостю - "дружище! призывая других к.."
В чём мысля-то?
В чём мысля-то? Мозг свой
Мозг свой включите и поймёте "мыслю".
Гостю_ - "в чём мысля-то...."
Мозг свой включите и поймёте "мыслю".
--------------------------------------------------------
...Я так прикинул - а стоит ли она того, "мысля-то" твоя?
Мысля у гостя "с прочерком" как обычно наипростейшая:
"бей жидов",
а кто не пойдет "бить жидов", "то сам жид".
Жидоборство - проверено, дёшево и сердито)
ДЕЛО СТАЛИНА - МУХИНА
"бей жидов", а кто не пойдет
Почему Вы считаете, будто это мои мысли, а не Ваши? Вы же их выдали.
Более того, я Ваши мысли не только "выдал" публике,
я ещё и предвидел Ваш немедленный "реверс" )
Почему-то жидоборцы как правило очень любят комфорт и довольно трусливы "как бы чего не вышло")
ДЕЛО СТАЛИНА - МУХИНА
"бей жидов", а кто не пойдет
В двух постах Вы пять раз использовали слово "жид" и его производные.
А у меня в постах ни одного такого слова нет.
Зачем Вы приписываете мне свои мысли?
Так и думал,
что очередной жидоборец сразу соскочит со своего навязчивого "предмета")))
Учит- учит Мухин называть всё своими именами, да урок опять не впрок)
ДЕЛО СТАЛИНА - МУХИНА
Зачем Вы приписываете мне свои мысли?
Зачем Вы приписываете мне свои мысли?
Даже странно, что мои мысли
о Вашем ущербном мировоззрении, Вас так перепугали)
Видно очень уж Вы привыкли за намёками маскироваться)
ДЕЛО СТАЛИНА - МУХИНА
Даже странно, что мои мысли о
Вы упорно приписываете мне то, что выковыриваете в своих подгнивших извилинах. Зачем?
Первому среди гостей с прочерком.
Приписав мне подгнивание извилин, Вы должно быть перепутали мои мозги со своей гнилой луковицей.
Зачем мне приписывать что-то, если Ваша гнилость и так хорошо видна.
Тараканов навроде вас, время от времени нужно если не травить, то хотя бы пугать ярким светом.
ДЕЛО СТАЛИНА - МУХИНА
Вам Цыбулино остается только, сидя на своей грядке
утешаться на досуге сочинениями Климова, "Суворова", Фоменко и прочих унылых геббельсовцев.
ДЕЛО СТАЛИНА - МУХИНА
Нимрод
Фоменко !!!!
НО карфаген должен быть разрушен!
Достали....
Владимир136
Рошалю.
Не уважаю Довлатова как человека, но писатель - он, сУрьёзный. Дык, у него, про "знаки препинания" было хорошо написано.
В моих постах, только, об Ентих знаках и можно спорить. Только... зачем?...
Ежели САМ Достоевский (или - нет? найду, ежели необходимо), сказал своему редактору в ответ на претензию о том, что, совершенно бессмысленна строка "...стоял круглый стол овальной формы..." - "пусть останется." То, я-то, со всоими "ошибками" в знаках? Тьфу - и растереть...
Пока писал, вспомнил - Куприн!
Зафигом Вы к знакам-то докапываететесь? По-моему, препинания, личное дело каждого (не говорю о сильно существенных).
В дополнения из за
В дополнения из за невозможности включить в основной текст
В полевой фортификации XIX века туры и полутуры применялись при возведении полевых укреплений (батареи, люнеты, редуты) самым широчайшим образом, поскольку обеспечивали максимальную прочность стенок насыпей. Можно сказать, что они были едва ли не единственным способом укреплений стенок. Эта популярность объясняется просто - для солдат того времени плетень, корзина были привычными в крестьянском обиходе изделиями и плести их умели практически все. К тому же для изготовления туров и полутуров требовались лишь те инструменты, какие имелись в пехотных ротах. Нарубить хвороста, жердей можно было достаточно быстро. Рубка же толстых деревьев, чтобы получить бревна или накатник (круглый лес диаметром не более 8-11 см.) слишком затратна по труду и времени. Ведь срубленное дерево еще нужно очистить от сучьев и разделить на отдельные бревна.
Доска в те времена это было вообще редкое и очень дорогое изделие. Пилить то бревно на доски приходилось вручную специальными пилами.
Мысли глобально, действуй локально.
Аспирин
=Рубанок и молоток для плотника были необязательны.= Рубанок это инструмент столяра, а не плотника. Плотники гвоздями практически не пользовались, а если и пользовались, то большеразмерными, кои забить можно и топором.
Еще в арсенале плотника:
тесло,долото,буров и отволока.
Έξηκοστοςτιων
Дедушка Русофил, самый
Дедушка Русофил, самый главный инструмент плотника после топора это черта.
Мысли глобально, действуй локально.
Аспирин
=Дедушка Русофил, самый главный инструмент плотника после топора это черта.= Нет, Аспирин, все-таки двуручная пила, а не черта.
Без пилы плотник обойдётся а
Без пилы плотник обойдётся а вот без черты нет.
Мысли глобально, действуй локально.
Аспирин
Без пилы плотник обойдётся а
Ага. Деревья вырвет с корнем, верхушку тоже обрезать не будет. Длина стены - по- самому короткому
стволудереву.Лесозаготовка это лесорубное
Лесозаготовка это лесорубное дело.
Но тут можно сработатать одним топором. На соревнованиях лесоробов никогда не был?
Мысли глобально, действуй локально.
До приезда "понаехавших",
До приезда "понаехавших", местные до грабелек на косе не дошли, и жали хлеба только серпом, а бревно кололи клиньями и обтесывали топором обе половины, получая из бревна всего две доски, пуская 90% бревна в щепу. Да, у них обе доски сразу получались с закрытыми порами древесины, но эти поры автоматически закрывались, когда пиленную доску обстругивали рубанком.
Кстате Юрий Игнатьевичь, а кто эти местные?
Явно это не тунгусы или якуты, а кержаки. То есть русские первопоселенцы прибыли в сибирь до того как пила получила широкое распространение.
О чём я и написал.
Мысли глобально, действуй локально.
Молодец!
«О чём я и написал.»
И какое отношение имеет то, что ты написал, к теме статьи?
Не таблетка, а павлин.
Грешно смеяться над больными людьми!
БОрода, к возражению имеет
БОрода, к возражению имеет отношение.
Мысли глобально, действуй локально.
Отправить комментарий