4 ЦАРЬ И ЕГО ГЕНЕРАЛЫ

По свидетельству тех ветеранов с которыми я общался- Не любили солдаты Жукова.

А вот Рокоссовского любили.

 

Умный может быть кем угодно.

А уж на гениальных злодеях построены целые произведения.

 

Был ли Кутузов реальным главнокомандующим в момент битвы? Если был, тогда все ясно.  Если не был, то-   2. Он а) самоустранился?

Normal
0

false
false
false

RU
X-NONE
X-NONE

/* Style Definitions */
table.MsoNormalTable
{mso-style-name:"Обычная таблица";
mso-tstyle-rowband-size:0;
mso-tstyle-colband-size:0;
mso-style-noshow:yes;
mso-style-priority:99;
mso-style-parent:"";
mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt;
mso-para-margin-top:0cm;
mso-para-margin-right:0cm;
mso-para-margin-bottom:10.0pt;
mso-para-margin-left:0cm;
line-height:115%;
mso-pagination:widow-orphan;
font-size:11.0pt;
font-family:"Calibri","sans-serif";
mso-ascii-font-family:Calibri;
mso-ascii-theme-font:minor-latin;
mso-hansi-font-family:Calibri;
mso-hansi-theme-font:minor-latin;
mso-bidi-font-family:"Times New Roman";
mso-bidi-theme-font:minor-bidi;
mso-fareast-language:EN-US;}

Чтобы понять Кутузова, надо не только наблюдать за бюрократами, но и стараться понять, почему они делают то или иное. Еще раз.

Работа любого человека состоит из трех составляющих: оценка обстановки, принятие решения и собственно действие (для командира – приказ войскам). Ответственность (наказание) для бюрократа наступает за неправильное решение, поэтому он всеми силами старается это решение сам не принимать, добиваясь, чтобы его принял кто-нибудь другой. Идеально – начальник, сойдут суррогаты начальника – «совет», «наука», «народ так хочет». И бюрократ будет до конца вертеться и крутиться, пока не вынудит начальника или его суррогат принять решение, при этом, сам бюрократ будет критиковать любое принятое решение. Когда же от него потребуют его собственное решение – он ведь обязан принимать решения, - то бюрократ даст заведомо «хорошее», но и заведомо не исполнимое.

Если взять пример сегодняшнего дня и «борьбу умных патриотов», то они отвергают любое реальное решение, скажем, участвовать в митингах за честные выборы, но предлагают, скажем, срочно организовать пролетарскую революцию или силой захватить власть. А самое любимое – «поднимать самосознание народа». Разве плохо силой захватить власть? Очень хорошо! А можно?

Но вернемся к военным бюрократам. Получив решение, они тупо, без добавления своего интеллекта к решению начальника, перебрасывают это решение войскам в виде своего приказа. И тогда, если решение получиться, то они герои – победили, если не получится, то дурак начальник – это ведь «он приказал».

Вот аналог Кутузова из Великой Отечественной войны – Г.К. Жуков. Хорош тем, что не понимал, кем он был и что он делал, и в старости, поэтому в мемуарах дает уйму примеров своего тупого бюрократизма. К примеру, эпизод из преиода битвы за Москву.

«В начале ноября у меня состоялся не совсем приятный разговор по телефону с Верховным.

— Как ведет себя противник? — спросил И. В. Сталин.

— Заканчивает сосредоточение своих ударных группировок и, видимо, в скором времени перейдет в наступление.

— Где вы ожидаете главный удар?

— Из района Волоколамска. Танковая группа Гудериана, видимо, ударит в обход Тулы на Каширу.

— Мы с Шапошниковым считаем, что нужно сорвать готовящиеся удары противника своими упреждающими контрударами. Один контрудар надо нанести в районе Волоколамска, другой — из района Серпухова во фланг 4-й армии немцев. Видимо, там собираются крупные силы, чтобы ударить на Москву».

То есть, Сталин предлагал проявить инициативу, то есть, на отдельных участках фронта ударить по немцам превосходящими силами, а не подставлять свои участки фронта под удары превосходящих сил немцев. Это аксиома войны. Настоящий полководец тут же занялся бы поиском такого слабого участка фронта у немцев (пример – Тимошенко под Ростовом) и разработкой плана нанесения удара. А Жуков начинает «критиковать» решение Сталина.

«— Какими же силами, товарищ Верховный Главнокомандующий, мы будем наносить эти контрудары? Западный фронт свободных сил не имеет. У нас есть силы только для обороны».

Иными словами, у Жукова есть силы только для того, чтобы немцы, без помех используя инициативу и скапливая на отдельных участках фронта превосходящие силы, уничтожали обороняющиеся советские войска по очереди.

«— В районе Волоколамска используйте правофланговые соединения армии Рокоссовского, танковую дивизию и кавкорпус Доватора. В районе Серпухова используйте кавкорпус Белова, танковую дивизию Гетмана и часть сил 49-й армии».

Сталин, как видите, уже принял решение за Жукова, найдя ему силы, ведь корпус Белова Сталин забрал у Тимошенко, которому тоже катострофически не хватало сил для контрудара под Ростовом.

«— Считаю, что этого делать сейчас нельзя. Мы не можем бросать на контрудары, успех которых сомнителен, последние резервы фронта. Нам нечем будет тогда подкрепить оборону войск армий, когда противник перейдет в наступление своими ударными группировками.

— Ваш фронт имеет шесть армий. Разве этого мало?

— Но ведь линия обороны войск Западного фронта сильно растянулась; с изгибами она достигла в настоящее время более 600 километров. У нас очень мало резервов в глубине, особенно в центре фронта».

Как видите, Жуков упорно критикует и критикует все решения, которые бы ему не предложили, хотя уже привел немцев к Москве и собирается немцам Москву сдать своим трусливым отказом от инициативных решений по их разгрому. Сталину надоедает изворачивающийся Жуков.

«— Вопрос о контрударах считайте решенным. План сообщите сегодня вечером, — недовольно отрезал И. В. Сталин.

Я вновь попытался доказать И. В. Сталину нецелесообразность контрударов, на которые пришлось бы израсходовать последние резервы. Но в телефонной трубке послышался отбой, и разговор был окончен».

Как видите, Жуков получил то, что и хотел, – решение на инициативный контрудар принял не он, а Сталин, а Жуков это решение «мудро раскритиковал». А далее, обратите внимание, что Жуков делает.

«Тяжелое впечатление осталось у меня от этого разговора с Верховным. Конечно, не потому, что он не посчитался с моим мнением, а потому, что Москва, которую бойцы поклялись защищать до последней капли крови, находилась в смертельной опасности, а нам безоговорочно приказывалось бросить на контрудары последние резервы. Израсходовав их, мы не смогли бы в дальнейшем укреплять слабые участки нашей обороны».

Иными словами, Жуков не мог бы эти войска в дальнейшем подставлять под удары немцев, чтобы «израсходовать» их позже. А вот работа Жукова.

«Часа через два штаб фронта дал приказ командующим 16-й и 49-й армиями и командирам соединений о проведении контрударов, о чем мы и доложили в Ставку».

То есть, Жуков не поехал на места ударов, не оценил обстановку, не принял ни малейшего собственного решения – Жуков приказал штабу, и штаб тупо перебросил приказ Сталина войскам. Результат.

«Однако эти контрудары, где главным образом действовала конница, не дали тех положительных результатов, которых ожидал Верховный. Враг был достаточно силен, а его наступательный пыл еще не охладел. Только в районе Алексина нам удалось добиться значительных результатов: части 4-й армии противника здесь понесли большие потери и не смогли принять участия в общем наступлении на Москву».

И во т результат – Жуков не привнес не идиной собственной мысли в решение, но в неудаче виноват Сталин, а под Алексином победитель Жуков – это же он приказал штабу подготовить приказ!

Вот так вел себя и «полководец» Кутузов.