Цена тактики 1918 годаСначала о том, за что, собственно предъявили претензии командованию Западного фронта.
«В этих безрезультатных операциях, в период с 12 октября 1943 г. по 1 апреля 1944 г., только на участках активных действий фронт понес потери убитыми — 62 326 человек, ранеными — 219 419 человек, а всего убитыми и ранеными — 281 745 человек. Если к этому добавить потери на пассивных участках фронта, то за период с октября 1943 г. по апрель 1944 г. Западный фронт потерял 330 587 человек. Кроме того, за это же время из войск Западного фронта в госпитали поступило 53 283 человека больных.
В указанных выше операциях с октября 1943 г. по апрель 1944 г. Западный фронт израсходовал очень большое количество боеприпасов, а именно: 7261 вагон. За год же, с марта 1943 г. по март 1944г., фронт израсходовал 16 661вагон боеприпасов. За это же время, то есть за год, Белорусский фронт израсходовал 12 335 вагонов, 1−й Украинский фронт — 10 945 вагонов, 4−й Украинский фронт — 8463 вагона, и каждый из остальных фронтов израсходовал боеприпасов меньше перечисленных фронтов. Таким образом, Западный фронт израсходовал боеприпасов гораздо больше любого другого фронта.
Безуспешные действия Западного фронта за последние полгода, большие потери и большой расход боеприпасов объясняются не наличием сильного противника и непреодолимой обороны перед фронтом, а исключительно неудовлетворительным руководством со стороны командования фронтом. Западный фронт при проведении всех операций всегда имел значительное превосходство в силах и средствах перед противником, позволяющее, безусловно, рассчитывать на успех.
По отдельным операциям соотношение в силах выглядит следующим образом:
Оршанская операция 12−18 октября 1943 г. Наши силы. Для проведения операции было сосредоточено: 19 стрелковых дивизий, из них в 1−м эшелоне — 8 сд, во 2−м эшелоне — 11 сд; танковый корпус, кавкорпус, 12 артиллерийских бригад, 20 артполков РГК, 3 танковых бригады, 6 танковых и самоходных полков. Всего было танков — 134. Артиллерийская плотность от 150 до 200 стволов на 1 км фронта. Силы противника. Две пехотных дивизии, 3−5 артполков и около 30 танков. Впоследствии были подтянуты: одна пд, две мд и 3−4 артполка.
Оршанская операция 21−26 октября 1943 г. Наши силы. Для проведения операции было сосредоточено: 11 стрелковых дивизий, из них в 1−м эшелоне — 8 сд, во 2−м эшелоне — 3 сд; танковый корпус, 13 артбригад, 19 артполков РГК, 2 танковых бригады, 3 танковых и самоходных полка. Всего было танков — 172. Артиллерийская плотность от 115 до 260 стволов на 1 км фронта. Силы противника. 4 пехотных дивизии, одна бригада СС, 6−7 артполков и до 60 танков.
Оршанская операция 14−19 ноября 1943 г. Наши силы. Для проведения операции было сосредоточено: 32 стрелковых дивизии, из них в 1−м эшелоне – 18 сд, во втором эшелоне — 14 сд; танковый корпус, 16 артбригад, 23 артполка РГК, 4 танковых бригады, 7 танковых и самоходных полков. Всего было танков — 410. Артиллерийская плотность от 120 до 260 стволов на 1 км фронта. Силы противника. 4 пехотных дивизии, 2 танковых дивизии, бригада СС, до 12 артполков. Всего было танков около 70 штук.
Оршанская операция 30 ноября по 2 декабря 1943 г. Наши силы. Для проведения операции было сосредоточено: 34 стрелковых дивизии, из них в 1−м эшелоне — 24 сд, во 2−м эшелоне — 10 сд; 13 артбригад, 24 артполка РГК, 4 танковых бригады, 10 танковых и самоходных полков. Всего было танков — 284. Артиллерийская плотность от 120 до 170 стволов на 1 км фронта. Силы противника. 43 пехотных дивизии, 2 танковых дивизии, до 10 артполков. Всего было танков около 200 штук.
Витебская операция с 23 декабря 1943 г. по 6 января 1944 г.
Наши силы. Для проведения операции было сосредоточено: 11 стрелковых дивизий, из них в 1−м эшелоне — 5 сд, во 2−м эшелоне — 6 сд; танковый корпус, 10 артбригад, 4 артполка РГК, 4 танковых бригады, 5 самоходных артполков. Всего было танков — 147. Артиллерийская плотность 110 стволов на 1 км фронта. Силы противника. 2 пехотных дивизии, до 5 артполков и около 60 танков. К концу операции было подброшено еще три пехотных дивизии.
Богушевская операция 8−24 января 1944 г.
Наши силы. Для проведения операции было сосредоточено: 16 стрелковых дивизий, из них в 1−м эшелоне — 11 сд, во 2−м эшелоне — 5 сд и одна сбр; танковый корпус, 12 артбригад, 6 артполков РГК, 6 танковых бригад, 8 самоходных артполков. Всего было танков — 295. Силы противника. 4 пехотных дивизии, части 2−х мотодивизий, до 9 артполков и до 130 танков.
Витебская операция 3−16 февраля 1944 г. Наши силы. Для проведения операции было сосредоточено: 16 стрелковых дивизий, из них в 1−м эшелоне — 9 сд, во 2−м эшелоне — 7 сд; танковый корпус, 15 артбригад, 9 артполков РГК, 2 танковых бригады, 2 самоходных полка. Всего было танков — 129. Артиллерийская плотность от 115 до 140 стволов на 1 км фронта. Силы противника. 5 пехотных дивизий, до 9 артполков и около 140 танков. Впоследствии было подброшено около 2−х пехотных полков.
Витебская операция 29 февраля — 5 марта 1944 г.
Наши силы. Для проведения операции было сосредоточено: 15 стрелковых дивизий, из них в 1−м эшелоне — 13 сд, во 2−м эшелоне — 2 сд и сбр; 7 артбригад, 10 артполков РГК, 6 танковых бригад. Всего было танков — 87. Силы противника. 5 пехотных дивизий, 10 артполков и около 90 танков.
Оршанская операция 5−9 марта 1944 г. Наши силы. Для проведения операции было сосредоточено: 8 стрелковых дивизий, из них в 1−м эшелоне — 3 сд, во 2−м эшелоне — 5 сд; 3 артбригады, 6 артполков РГК, 1 танковая бригада, 2 танковых полка. Всего было танков — 80. Артиллерийская плотность — 100 стволов на 1 км фронта. Силы противника. 1 пехотная дивизия, три артполка и до 35 танков.
Богушевская операция 21−29 марта 1944 г.
Наши силы. Для проведения операции было сосредоточено: 9 стрелковых дивизий, из них в 1−м эшелоне — 6 сд, во 2−м эшелоне — 3 сд; 10 артбригад, 6 артполков РГК, 5 танковых бригад, 4 самоходных полка. Всего было танков — 3. Артиллерийская плотность — от 100 до 150 стволов на 1 км фронта. Силы противника. 2 пехотных дивизии, до 5 артполков и до 40 танков.
Таким образом, Западный фронт во всех проводимых операциях имел явное превосходство перед противником в силах и средствах. Несмотря на это, все операции кончались неудачно, и фронт с октября месяца вперед не продвинулся.
В результате застойного положения на Западном фронте и продвижения соседних фронтов создалось крайне невыгодное для нас начертание линии фронта на Смоленско-Минскомнаправлении. Противник на этом направлении имеет выступ в нашу сторону глубиной до 150 километров.
Такое положение оказывает неблагоприятное влияние на соседние фронты, дает возможность противнику иметь в треугольнике Лепель, Могилев, Минск свою авиацию и воздействовать ею по кратчайшим направлениям по тылам Прибалтийских и Белорусского фронтов. Со стороны Западного фронта противник находится ближе всего к Москве.
II. Крупные недостатки в работе артиллерии. В проведенных операциях наша артиллерия, несмотря на сосредоточение ее в больших количествах и превосходство над артиллерией противника, не подавляла, как в период артиллерийской подготовки, так и в процессе боя, огневую систему противника. Зачастую артиллерия вела огонь по пустому месту, не выполняла заявок пехоты, теряла с ней взаимодействие, иногда вела огонь даже по своей пехоте. Пехота шла в атаку на неподавленную огневую систему противника, несла громадные потери и не продвигалась вперед. Огневая деятельность нашей артиллерии и особенно контрбатарейной, во всех периодах боя была неполноценной и не отвечала предъявляемым к ней требованиям.
В 33−й, 31−й и 5−й армиях были неоднократные случаи, когда артиллерия вела огонь по районам (квадратам), данным штабами артиллерии армии, а на самом деле в этих квадратах целей не было, и артиллерия вела огонь по пустому месту, а нашу пехоту расстреливали огневые точки противника из других районов.
В операции 33−й армии 23 декабря 1943 г. на наблюдательных пунктах некоторых артполков были не офицеры, а рядовые бойцы. Не везде были наблюдатели в первом эшелоне пехоты. В результате этого 199−я стр. дивизия была обстреляна своей артиллерией. В этой же артиллерии дело доходило до того, что орудия прямой наводки вели огонь по своей пехоте.
При наступлении 33−й армии 3 февраля с. г. в ряде дивизий не было организовано взаимодействие артиллерии с пехотой. Так, например, 144−я сд наступала на Павлюченки, а поддерживающая ее артиллерия вела огонь западнее Павлюченки. В это же время при наступлении 222−й сд поддерживающая ее артиллерия молчала.
О неудовлетворительной работе артиллерии Западного фронта свидетельствуют многие показания пленных немцев.
Командующий Западным фронтом генерал армии т. Соколовский, бывший член Военного Совета фронта генерал-лейтенантт. Булганин и командующий артиллерией фронта генерал-полковникартиллерии т. Камера повинны в том, что они не вскрыли крупных недостатков и ошибок в работе артиллерии. Среди артиллеристов царит самоуспокоенность, чванство и зазнайство. Артиллеристы своих ошибок и недостатков не вскрывают, не изучают, а пытаются замазать их. Фронт и армии до последнего времени не издавали приказов по недочетам в действиях артиллерии и не указывали мер по устранению их. В результате такого неправильного отношения командования фронтом к делу руководства артиллерией в каждой операции повторялись грубые ошибки и недостатки в действиях артиллерии.
В период подготовки операции артиллеристы во всех звеньях исключительно плохо ведут разведку целей и не вскрывают огневой системы противника. Вследствие незнания целей артиллерия не может вести прицельного огня по конкретным целям, а, как правило, ведет малоэффективный огонь по площадям. В этот же период артиллеристы медленно развертывают разведывательные органы, разведку ведут пассивным наблюдением, мало применяют подвижные и выдвинутые к переднему краю обороны противника наблюдательные пункты. Старшие артиллерийские командиры и их штабы лично разведку почти не ведут и свои функции в этом важнейшем вопросе ограничивают сбором и фиксацией сведений от нижестоящих и менее квалифицированных инстанций, к тому же поступающие сведения не проверяются. Особенно плохо ведется разведка во время наступления пехоты. Разведорганам не нарезаются конкретные полосы и секторы наблюдения, а поэтому внимание разведчиков рассеивается по всему полю, и они занимаются беспредметным наблюдением картины боя, а не розыском огневых точек противника. Во многих артиллерийских частях разведывательные подразделения содержатся в некомплекте, при полной штатной укомплектованности небоевых подразделений. Для целей разведки и корректировки огня плохо используется авиация и совсем не используются аэростаты наблюдения.
Огонь артиллерии, как правило, планируется в высших штабах, без учета конкретных данных об огневой системе противника, вследствие этого он планируется не по целям, а по площадям. Исполнителям огневые задачи на местности ставятся очень редко. Во многих случаях командиры батарей и дивизионов получают схемы, которые не отвечают действительному положению целей. Такое планирование и доведение задач до исполнителей приводит к стрельбе по пустому месту и тем самым не обеспечивает подавления огневых точек противника. В период подготовки операции высшие артиллерийские штабы для своей работы по планированию забирают большую часть времени, отведенного на подготовку. В результате этого низшим артиллерийским звеньям почти не остается времени, особенно светлого, для отработки задач на местности и организации взаимодействия.
Артподготовка проводится по шаблону. Начало артподготовки обозначалось залпом РС, затем проводился период разрушения и в конце — налет артиллерии по переднему краю. Противник привык к этому шаблону и, зная порядок огня, умело сохранял свою живую силу в укрытиях. Вследствие же того, что в период артподготовки наша артиллерия, как правило, вела огонь по площадям и не подавляла огневую систему противника, наша пехота встречалась противником организованным огнем всех видов, несла большие потери и во многих случаях с самого начала не могла продвигаться вперед.
С начала наступления плохо организуется сопровождение пехоты артиллерией. Как правило, связь и взаимодействие пехоты с артиллерией и минометами в этот период теряется. Обнаруженные и мешающие нашей пехоте цели или совсем не подавляются, или подавляются с большим опозданием. Чрезмерная централизация артиллерии, при продвижении пехоты вперед, в руках командиров стрелковых дивизий и выше — лишает командира батальона средств подавления и возможности реагировать на обстановку. Особенно плохо воспитаны минометчики, в ряде случаев они просто уклоняются от связи с пехотой, задерживаются в тылу, вследствие чего минометы бьют куда попало. Радиостанций в низовом звене мало и питанием они не обеспечены, хотя во фронте радиостанций достаточно для того, чтобы обеспечить наступающие войска. Орудия прямой наводки, несмотря на обилие их в боевых порядках пехоты, используются плохо и неумело. Подчиненность этих орудий неопределенна, конкретных целей они зачастую не имеют. От пехоты орудия прямой наводки часто отстают и вследствие этого иногда бьют по своим. Самоходные орудия используются неумело и должного эффекта не дают. Борьба с самоходными орудиями противника не организована и никем не планируется. Управление огнем в динамике боя осуществляется слабо. Вследствие незнания целей, старший начальник бессилен в определении огневых задач подчиненным. Штабы артиллерии, как правило, находятся на большом удалении от наблюдательных пунктов, а следовательно, выключаются из управления огнем артиллерии.
Особенно плохо организуется контрбатарейная и контрминометная борьба с артиллерией и минометами противника как в период артподготовки, так и при продвижении пехоты вперед. Наши контрбатарейные и контрминометные группы не подавляют артиллерию и минометы противника, вследствие чего продвижение пехоты сдерживается сильным артиллерийским и минометным огнем противника, и она несет большие потери, о чем свидетельствует тот факт, что в некоторых операциях процент осколочных ранений доходил до 70−80%. Огонь контрбатарейных артгрупп вследствие плохого знания целей и отсутствия корректировки мало эффективен. Артиллерия дальнего действия привыкла стрелять по площадям, по знакам разрыва стреляет плохо, не умеет быстро и точно переносить огонь. Контрминометные группы подавлять минометные батареи противника не умеют, стреляют плохо и не метко.
Контроль за выполнением огневых задач почти не осуществляется. С исполнителя не спрашивают результатов огня, на него возлагается ответственность только за своевременное его открытие. Такое положение порождает безответственность у офицерского состава артиллерии».
Далее в докладе рассматриваются вопросы:
- о недостатках в планировании операций (…Вопреки сложившемуся опыту войны командование Западным фронтом в некоторых операциях организовывало прорыв на очень узких участках: в Витебской операции 23 декабря — на фронте 6 км, в Оршанской операции 5 марта — на фронте 5 км. Это позволяло противнику сосредоточить губительный фланкирующий огонь и в сочетании с контратакующими небольшими резервами исключить возможность продвижения нашей пехоты и нанести ей большие потери…);
- о дурацком построении боевых порядков (…В большинстве операций, проведенных фронтом армии, особенно 33−я армия, наступали, глубоко эшелонируя свои боевые порядки, и создавали излишнюю плотность живой силы, нарушая тем самым приказ Ставки № 306. Такое построение боевых порядков приводило к тому, что в дивизии атаковало 2−3 батальона, а остальные батальоны стояли в затылок. При этих условиях ударная сила дивизии использовалась не одновременно, а расходовалась по частям, и огневые средства замораживались. Все это приводило к большим потерям еще до вступления войск в бой, а, понеся такие потери и находясь под непрерывным огневым воздействием, части теряли свою боеспособность еще до боя);
- о бездарном использовании танков (…постоянное стремление командования фронтом добиться прорыва обороны посредством преждевременного ввода в бой танкового корпуса не дало результатов и привело к тому, что в танковом корпусе в настоящее время осталось два танка. В танковых бригадах, действующих непосредственно с пехотой, во всех боях наблюдаются исключительно большие потери. Основная причина этих потерь заключается в том, что противотанковые средства противника не подавляются нашим артиллерийским огнем и отсутствует взаимодействие между танками, поддерживающей артиллерией и пехотой);
- о совершенно бредовом положении штаба (…штаб обезличен, оторван от командования фронтом и от насущных задач, решаемых войсками, и по существу является каким-тостатистическим бюро, собирающим только данные по обстановке, и то с опозданием. Вопросы планирования операций, организации боя и контроля за выполнением принятых командованием решений на деле изъяты из функций штаба. В течение четырех месяцев начальник штаба и весь штаб находятся на расстоянии около 100 километров от расположения командования фронтом, и за это время командующий и начальник штаба встречались не более 3−4 раз);
- о бездарной разведывательной работе (…основная задача поиска — захват контрольных пленных — во многих случаях не выполняется. Так, в декабре месяце в 192−й сд проведено 23 разведоперации с целью захвата «языка». Ни одного пленного в этих операциях не захвачено, а потери наших разведгрупп составили 26 человек убитыми и ранеными. В 192−й, 247−й и 174−й сд с 1 января по 15 февраля проведены сотни поисковых разведопераций и не захвачено ни одного пленного. В 331−й и 251−й сд разведчики неоднократно подрывались на своих минных полях, так как им не было указано их расположение. …Авиационная разведка хотя формально и проводится, но данные, получаемые от авиации, своевременно не обрабатываются, не сверяются с другими источниками и зачастую не доводятся до войск. Фотосхемы и фотопланы застревают в высших штабах и в войска своевременно не направляются. Радиоразведка, несмотря на большое количество радиосредств, работает плохо, очень часто дает абсолютно неправильные данные и вводит наши штабы в заблуждение);
- о бездарном командовании фронтом (…командующий фронтом т. Соколовский оторван от своих ближайших помощников — командующих родами войск и начальников служб, по много дней не принимает их и не решает их вопросов. Некоторые заместители командующего не знали о задачах своих родов войск в связи с проводившимися операциями, не говоря уже о том, что они не привлекались к разработке операций. Например, командующий БТ и МВ генерал-лейтенанттанковых войск Родин заявил: «Меня ни разу не спрашивали, как лучше использовать танки. Я только диспетчер и посылаю танки то в одну, то в другую армию. Задачи танковых войск я узнавал в армиях или от подчиненных танкистов»).
Понятно, что это комиссия, что она давала только черные стороны, но все же…
Командующего фронтом В.Д. Соколовского сняли и навсегда перевели начальником штаба к Жукову, после войны Соколовский стал крупным военным теоретиком, труд написал – «Военная стратегия». Что поделать, у нас все генералы «а ля Жуков» стратеги. Командующего артиллерией Камеру тоже сняли с понижением в должности, но, в связи с болезнью, отправили в отставку. А начальника разведки полковника Ильницкого еще и разжаловали в подполковники.
Но заметим, что это 1944 год, заканчивался третий год войны, а генералы Западного фронта кем были, тем и оставались. Ничему сами не учились, подчиненных не учили и продолжали командовать вверенными им войсками не так, чтобы немцев победить с минимальной кровью, а так, как им удобнее, как их в академиях научили.
Этот мой критический отзыв о советских академиях многих обидел и один из комментаторов привел мне в пример китайско-вьетнамский конфликт 1979 года, в ходе которого артиллерией командовали уже не простые вьетнамские партизаны, победившие американскую армию в 1973 году, а выпускники советских военных академий. Знай наших!
Правда, этот восторг быстро погасил более компетентный комментатор, уточнивший подробности цитатой из книги В.Славина «Первая социалистическая»:
«Вторжению китайских войск предшествовала артиллерийская подготовка, начавшаяся в 5.20 17 февраля 1979 г. (на лангшонском направлении в 2.30 17 февраля 1979 г.). Артиллерия ВНА открыла ответный огонь с большим опозданием, причем только в 7.00.
Большинство артиллерийских дивизионов к тому времени вести огонь уже не могли, так как ряд наблюдательных пунктов был захвачен противником. Уже 17.2 большая часть артиллерийских батарей артиллерийского полка одного из военных округов ВНА оказалась в тылу противника. 18.2 в таком же положении оказались и батареи артиллерийского полка соседнего военного округа.
В течение 17-18.2 артиллерия пехотных дивизий, военных округов и РВГК вела в основном заградительный огонь. В ряде случаев вьетнамской артиллерией отмечались попытки ведения контрбатарейной борьбы (но без какого-либо существенного результата).
Только 19 февраля 1979 г. артиллерия начала поддержку контратак своей пехоты. В ряде случаев в результате поспешного отхода пехоты артиллерийские подразделения оказывались без прикрытия и отбивали атаки неприятеля огнем прямой наводкой и из стрелкового оружия. Свои задачи артиллерия выполняла, как правило, огнем батареи, дивизиона, редко двумя дивизионами. Сосредоточение огня артиллерийского полка (бригады) не проводилось. 6 марта в 5-м АК было спланировано массирование огня, но ввиду отхода противника осуществлено не было. Взаимодействие между артиллерией дивизий, корпусов, округов и резерва ВГК (также как и с общевойсковым командованием) так и не было налажено должным образом. Артиллерийские командиры вели огонь в основном самостоятельно, по своей инициативе, причем на борьбу с артиллерией противника приходилось всего 10 процентов общего объема выполняемых огневых задач. На всех направлениях остро ощущался недостаток в полковой и батальонной артиллерии, особенно при отражении атак обходящих отрядов, так как условия местности не позволяли осуществлять маневр огнем дивизионной и окружной артиллерии.
Артиллерия резерва ВГК использовалась нерешительно, силы распылялись, управление было децентрализовано. Треть ее оставалась в пунктах дислокации. Части и подразделения резерва подчинялись окружным артиллерийским полкам и даже артиллерийским полкам дивизий. К сосредоточению и массированию артиллерии на главных направлениях у вьетнамских военачальников даже стремления не было отмечено. Артиллерийские группы не создавались. Реактивный полк резерва ВГК был выведен на позиции только 5 марта 1979 г. Простояв там до 24 марта и не сделав ни одного выстрела, реактивный артиллерийский полк был возвращен в пункт постоянной дислокации».
Да, действительно, знай наших!
Ю.И. МУХИН
