Что есть человек?
Масса народу, активничающего в интернете (особенно сопливого) плюются об упоминании обо мне – Мухин и антисемит, и сталинист, и пишет разную чушь, от которой их тошнит.
На самом деле и они меня читали бы, если бы способны были меня понять.
Препятствует такому пониманию, как ни странно, их начитанность – знакомство с многими словами. А поскольку я в своих статьях этими же словами делаю объяснения, то им кажется, что они всё поняли, – ведь каждое слово им знакомо. На самом деле слова описывают детали ситуаций, а эти ситуации эти болтуны не просто никогда не видели, но и не способны напрячь фантазию, чтобы вообразить себе эту ситуацию в своём мозгу – представить её.
Вот и получается, что люди, мало читающие и знающие мало слов, просто не понимают, о чём я говорю, и, соответственно, не понимают, что им делать, – толи верить мне, толи нет. А вот помянутые начитанные образованцы уверены, что они меня поняли! Но не согласны. Почему?
Скорее всего, они те слова, которыми написаны мои объяснения, сравнивают с теми словами, которые запомнили, как «правильные и умные» потому, что их говорили какие-то авторитеты. Посему такие читатели и поменять старые слова на мои не могу, так как я для них не авторитет, и понять меня не могут без способности к фантазии – без способности представить в виде образов или событий то, о чём я пишу.
То, о чём я по теме стадийности развития всего живого продолжу писать, вызовет у таких читателей особенно сильное несогласие как раз ввиду того, что даже крайне тупой читатель как раз может представить себе написанное мною, поскольку его самого воспитывали в детстве, и ещё тогда, будучи ребёнком, он усвоил, что именно для него было хорошо, а что – плохо. И когда я это «плохое» и объявляю тем, что для него было хорошо, то это вызывает даже подсознательный протест и уверенность, что вот тут-то я абсолютно неправ!
Речь вот о чём.
В ряде статей, написанных ещё с 80-х годов, я уже рассматривал вопросы воспитания детей, в частности, писал, что в детстве отец обязан сделать из ребенка человека и сделать это ремнем, поскольку стать человеком в зрелые годы при помощи только своего ума и воли для человека очень трудно, если ни невозможно. И вот этот «отцовский ремень» всегда вызывал много недоуменных комментариев, к примеру: «И отцовский ремень НЕ есть панацея в качестве детской прививки порядочности для последующей достойной жизни человека…» Разумеется, разумеется, если отец не понимает, когда и зачем ремень надо применять, то это толку от этого будет, как от свечей для геморроя при лечении простуды.
Первую статью о воспитании детей я написал еще в конце 80-х, она вошла в мою «Науку управлять людьми», а затем я еще несколько раз к этому вопросу возвращался. Ниже повторю самый первый вариант, несколько осовременив его. И разумеется, чтобы понять, получается ли у тебя процесс воспитания, надо начинать с вопроса: кто такой человек?
Давайте ответим на этот вопрос, не углубляясь во всевозможные связанные с этим вопросом дебри, и не трогая биологию, а рассмотрим вопрос только с нужной нам стороны: чем человек отличается от животного? Обычно спешат ответить, что способностью думать, но мне этот ответ не кажется убедительным. Способность думать, то есть способность логически связывать разрозненные факты воедино, пусть и примитивно, присуща почти всем живым существам.
Скажем, крысу легко обучить, что свет зеленой лампочки означает получение пищи, а свет красной – удар током. И она поступает так, как поступал бы и человек: горит зеленая – идет за пищей, горит красная – отскакивает от кормушки. Чем принципиально она отличается от многих из сегодняшней «интеллектуальной элиты»?
Еще говорят, что человек способен к духовному, у него есть душа (имея в виду не то, что имею в виду я, а некие нежные чувства). Это так, способность сопереживать у человека есть, но, с другой стороны, и лебедь убивается по погибшей подруге, есть примеры, когда собаки издыхали от тоски на могиле умершего хозяина. Поэтому и с этим делом тут тоже что-то неопределенное.
А ведь мы, все же, не животные, по крайней мере, не должны ими быть.
Вот новорожденный. Он маленький зверек и не отличается, скажем, от поросенка: он инстинктивно сосет грудь, инстинктивно оправляется, инстинктивно отдергивает руку от огня. Он, безусловно, животное. Но когда он становится тем, кого мы имеем право называть человеком? Когда он научится читать или когда научится пить и курить, или когда ему исполнится 16 лет?
Что должно произойти в маленьком животном, чтобы его можно было назвать человеком?
У животных и у человека головной мозг отвечает за способность мыслить, за интеллект, а спинной мозг – за инстинкты. (Сейчас я уже говорю, что за это отвечают «компьютеры» Душа и Дух, но не буду усложнять тему отвлечениями на разъяснение этого.) Инстинктов несколько: самосохранения, удовлетворения естественных надобностей, продолжения рода. Можно добавить и инстинкт сохранения энергии, выражающийся в склонности человека к ничегонеделанию, к лени.
Если не развиты инстинкты, ничто живое не способно жить, как живые существа. Например, прогудел сигнал автомобиля, вы еще ничего не успели подумать, а ноги перенесли вас на тротуар – сработал инстинкт самосохранения, дав команду мускулам напрячься и действовать. Атрофируйся вдруг у нас инстинкт продолжения рода, и род человеческий закончится.
Инстинкты, естественно, полезны и необходимы, не говоря уже о том, что за следование инстинктам природа награждает, ведь удовлетворение инстинктов для живых существ сопровождается чувством, которое мы называем удовольствием.
У животного процесс жизни – это процесс удовлетворения инстинктов. Интеллект животного (условно скажем, его головной мозг) только помогает этому процессу – оценивает пастбища, самок, степень опасности и прочее, чтобы наилучшим образом «угодить» инстинктам. Если оценивать ситуацию грубо, получается, что животным командует спинной мозг. А у человека?
А у человека по сравнению с животным ОБЯЗАН произойти качественный скачок: у человека ум, интеллект, его воля ОБЯЗАНЫ командовать инстинктами.
Это надо понимать так. В древние времена человек понял, что бесперспективно жить звериными стаями, руководствуясь только инстинктами, выгоднее создать новое общество – человеческое. Но для существования этого общества, для его самозащиты нужно нечто, что в корне противоречит инстинктам, – то, что мы называем моральными нормами.
Как это? К примеру, человеку очень хочется есть, но еды мало. Животное в человеке съело бы все, что есть у стаи, и немедленно, но человеку головной мозг командует: «Нельзя, это будет не по-человечески, ты обязан поделиться с другими». Бой, противник силен и страшен, инстинкт самосохранения командует: «Убегай!». Но ум командует: «Стой! Ты человек, ты опозоришь себя трусостью, ты не спасешь общество».
Соблюдение моральных норм контролирует головной мозг, и если рассуждать проще, то, повторю, животное – это живое существо, у которого спинной мозг руководит головным, а человек – это живое существо, у кого головной мозг командует спинным. В этом и есть отличие человека от животного. И пусть данный организм записал в головном мозгу всю Библию, знает Бодлера и Кафку, цитирует Пушкина или Толстого, но если его головной мозг не способен во имя моральных принципов подавить свои инстинкты, то он – животное. Или инфантил – ребёнок, так и не ставший человеком.
Еще момент. Я говорил, что удовлетворение инстинктов приносит животному удовольствие, но, победив в себе инстинкты, человек получает удовольствие от своего творчества, от уважения людей, от сознания своей полезности. Животному эти удовольствия не доступны, для него они просто не существуют.
Вспомним «Песнь о Соколе» Горького. Хотя это и вымысел, но по своей сути он точен: персонаж этой песни, Уж, совершенно не понимает, о чем говорит Сокол. Соколу доступны и удовольствия от удовлетворения животных инстинктов, и человеческие удовольствия, а Ужу нет, – для Ужа пределом удовольствий является только то, что дала ему природа вместе с инстинктами. В результате животное не понимает человека, хотя оба говорят на одном языке. Язык, слова Сокола Уж понимает, но о каком удовольствии идет речь – нет! Вот так и с людьми и инфантилами.
Если не воспитать из ребенка человека, то ребенок до старости останется животным с ограниченным мироощущением, с ограниченным комплексом удовольствий. Не воспитать из ребенка человека – это его обворовать, хотя сам ребенок об этом и не догадается, как не догадывается ни о чем таком боров, наевшийся пареной кукурузы и лежащий в теплой луже. Что настоящему животному, что неразвившемуся в человека ребёнку, удовлетворение инстинктов кажется пределом жизненных мечтаний.
В принципе и животное может подавить инстинкт. Скажем, ваш пес во время прогулки каждые пять минут задирает заднюю лапу, а в доме часами терпит, подавляя в себе инстинкт удовлетворения естественных надобностей. Но этот инстинкт пес подавляет другим инстинктом – инстинктом самосохранения, пес помнит, что если он этот инстинкт не подавит, то ему будет больно. А человек подавляет инстинкты только умом, скажем, человек не возьмет чужого не потому, что ему будет после этого больно, а потому что человек так не делает. Недоразвитый человек (животное) будет мучиться, сожалеть, что не взял, побоявшись наказания. А человек об этом и не вспомнит, у него инстинкты стоят в строю по стойке «смирно». И он отпускает их порезвиться только тогда, когда его чести и человеческому достоинству ничего не грозит.
Отсюда следует, что делом воспитания, за которое другие люди согласны платить, между прочим, и деньгами, а не только уважением, является воспитание из ребенка ЧЕЛОВЕКА – живого существа, способного сдерживать свои животные инстинкты без душевных мук. Зачем обществу людей иметь среди себя животных? Ведь они, животные, ненасытны и ради удовольствия удовлетворения инстинкта способны на любую подлость, они не будут участвовать в самозащите общества, они обуза для человеческого общества.
Поэтому в процессе воспитания детей момент или время, когда ребенок становится способным одним умом подавить свои инстинкты, является временем перехода его из статуса животного в статус человека – из статуса ребенка в статус взрослого. Не перейдет – значит останется животным, несчастным животным среди людей.
Сентенция о том, что ребенку нужно устроить «счастливое детство» в виде максимального удовлетворения его желаний, – это самая страшная глупость. Детство – это процесс получения человека из животного путем воспитания. Если вы этот результат не получили, то вы совершили преступление против своего ребенка – вы не дали ему возможности прожить жизнь человека с получением человеческого счастья.
Алчные кретины педагогики
Церковь – организация прагматичная. Она оценивает людей, не впадая в эйфорию, она видит в них только животных. Подавить инстинкт животное может только другим инстинктом. И церковь использует инстинкт самосохранения – самый сильный инстинкт – для удержания человекообразных животных в рамках человеческих моральных норм. Она грозит человеку страшными муками в аду и обещает приятное ничегонеделание в раю.
Я научный атеист, но задача воспитания из ребенка человека настолько важна, что тут все годится – любые доступные способы, – поможет церковь – давай церковь, поможет искусство – тащи искусство. Как угодно, но мы обязаны вернуть человеческий облик своему народу.
А начиная с прошлого века положение с воспитанием резко ухудшилось. Выход брака – человекообразных животных – достиг больших размеров и увеличивается, и увеличивается. И кажется, что всё – «приплыли»!
Почему? Потому, что родительский опыт сменили «профессиональные педагоги».
Вспомним. Начало прошлого века характеризуются возросшим атеизмом «цивилизованных стран», вытеснением церкви из процесса воспитания и подключением к этому процессу огромного количества болтливых дураков от прессы, литературы, профессиональных «педагогов». Эти люди, не неся ответственности за итоги воспитания, не пытаясь понять его цели, сочли необходимым высказаться по этому вопросу и порекомендовать родителям что-нибудь «хорошее», «научное» с целью пополнения денежных средств «педагогов». Обилие идиотских советов полностью дезориентировало родителей, люди перестали понимать, что же им делать с детьми.
Действительно, попробуйте понять, что делать с ребенком, прочтя о воспитании следующее: «...воспитание – руководство внутренним, душевным, духовным развитием. Два первых, два основных условия воспитания, две важнейшие его стороны, две ступени: контакт, душевная связь с ребенком; строительство его души, укрепление его представления о себе как о достойном человеке, охрана его чести». Это строки одной из множества работ Симона Соловейчика – популярного советского «педагога» второй половины прошлого века.
Никто и никогда не «охранит» честь и достоинство живого человека, поскольку это может сделать только он сам. Учить ребенка защите собственной чести, да, необходимо, но как его честь без него «охранить»? И вообще, что же нам, родителям, конкретно делать? К примеру, как «строить» душу ребенка?
Соловейчик от родителей этого не скрывал: «... я сам видел в близкой мне семье, как парень-десятиклассник два месяца не ходил в школу, лежал не в силах подняться и пойти – опостылела ему вдруг школа, бывает такое. Тяжело было в доме! Трудно разговаривать, трудно жить! Трудно это видеть – здорового парня на тахте с пустой книжкой в руках, а то и вовсе без дела. Но вытерпели, слова упрека не сказали, ничего не говорили на эту тему, как будто ничего страшного не происходит. И поднялся парень, нашел в себе силы, пошел в школу, и хотя он кончил ее не блестяще (двухмесячный пропуск в десятом классе даром не проходит), а вырос человеком на загляденье и на зависть другим родителям, у которых вполне благополучные дети и которые ни за что не допустили бы, чтобы сын прогулял хоть день – пинками погнали бы его в школу».
Но что мы, родители, из этого «педагогического приема» должны понять? Во-первых, 16 лет – это уже, по идее, взрослый человек, Соловейчик по недомыслию показал нам не процесс воспитания, а его результаты. Но даже если это и «воспитание», то кто воспитывает? Тахта? Пустая книжка? Потолок? Неужели весь смысл воспитания – пустить события на самотек? Разве мы должны считать нормальным, что этому «человеку» потребовалось два месяца на подавление инстинкта лени? Нет, и хочется завидовать, а не завидуется.
От таких «педагогов», как С. Соловейчик или Б. Спок в США, общество понесло огромный ущерб, примеров здесь хоть отбавляй, да и не только у нас. Ещё в 80-х я приводил тот факт, что в мирной, благополучной, богатой Швеции за 50 лет с 1925 года число тяжких преступлений, совершенных людьми старше 25 лет, выросло в 4 раза, а подростками в возрасте 15-17 лет – в 20 раз? Чего не хватало этим детям? Охраны чести? Построенной по проекту Соловейчика души? А в позапрошлом веке кто охранял детскую честь и строил душу?
Тупой бред! И ведь именно этим тупым бредом академики от педагогики заполнили информационное пространство.
***
Какой вывод надо сделать по итогам приведенных выше рассуждений.
Человек отличается от ребёнка способностью без душевных мук подавить свои инстинкты и тем самым начать получать удовольствие или удовлетворение от исполнения своего человеческого долга. Если ребёнку не придать это свойство – не закончить ему стадию детства, – то вся последующая жизнь будет у него мучением от неполучения тех благ, которыми он хотел бы инстинкты удовлетворить. Но и получая, даже в огромных количествах все виды материальных благ, он не будет счастлив и, как показывает опыт, скорее всего, станет наркоманом – будет стремиться уйти из жизни, в которой надо быть взрослым.
Но как закончить ребёнку стадию детства – как воспитать из него взрослого человека? Об этом – в окончании.
(окончание следует)
Ю.И. МУХИН
