В ДОМЕ ПОВЕШЕННОГО

 ...

Нуна в РИ  все делать по революционному не торопясь

Вот шо толку от вытащенных из глотки обычных крестьян 500 млн.пудов зерна???

Это же излишки не крестьянского желудка

Это излишки ровно барские

Напомню

Ибо писал это ишо в своей книге  для батеньки Резуна

Если бы зерно не вывозили за рубеж...то годовое потребление зерна на душу населения Российской империи могло составлять 24.3 пуда

Могло...

Ан наши баре хотели кутить в монаках с куршевелями

Им валюта была нужна в виде золотого рубля

Вот они и строили рельсы с элеваторами и портами

Хотя сцуко и медленно...

Ясен пень...им хотелось блядовать в баден баденах быстрее

В итоге вывоза мы теряли почти 5 пудов на душу русского человека

Итого российская душа в средем в год могла расчитывать на 19 пудов зерна

Ок.

Оb.

А как там у других???

Может быть при русских морозах и расстояниях русскому мужику 19 пудов в год это дохерищи???

А...???

Отвечаю

Ибо Резун был упертый аки ты

Британия имела на душу в тоже время более 26 пудов

Французы - 33 пуда

Немчики тоже не дураки...и имели почти 28 пудов на дойчеву душу

Выходит мы опять в жопе,Рус

И при этом все строим...и строим паравозы с рельсами...абы быть ишо в большей жопе

Ага....

Вот поэтому товарищ Сталин и велел Марку Елизарову укреплять аппарат

В итоге...к сталинскому даже не 1940...а тока к 1937 году в СССР на душу советского человека приходилось уже почти дойчевы 28 пудов

Точнее - 27.5 пуда

Ну а к 1940 году с помощью партсъездов и елизаровского аппарата совейский человек и сам ел от пуза более 30 пудов на душу...дык ишо и немчикам давал есть 16 миллионов пудов советского зерна

Нехай подавятся в обмен на лучшие образцы немецкой техники и технологий

 Не так много их было - всего-то 1.5 млн...против остальной массы крестьян...но хватило чтобы устраивать всяческого рода стачки и шатания под умелым руководством провокаторов - иудеев-революционеров-сионистов...Число промышленных, прежде всего фабрично-заводских рабочих, было относительно невелико. В 1900 г. их насчитывалось около 3 млн. человек, а вместе с занятыми в строительстве, на земляных работах, в сельском хозяйстве, в качестве чернорабочих, грузчиков, а также в кустарном и ремесленном производстве - примерно 14 млн. (из 140-миллионного населения страны) . Пролетариат был молод и еще не прошел основательной "выучки" капитализмом. Значительная часть не только непромышленных, но и фабрично-заводских рабочих оставалась связанной если не с сельским хозяйством, то с деревней.  Еще совсем недавно обращалось внимание прежде всего на постепенный разрыв связи промышленных рабочих с сельским хозяйством и деревней. Однако в рассматриваемый период значительная, если не большая, их часть оставалась связанной с землей . В докладе фабричных инспекторов Московской губернии в начале 1905 г. отмечалось, что "большинство московских фабричных рабочих сохранило связь с деревнею", а эта связь обязывала рабочего отсылать часть своего скудного заработка "на нужды деревни" . Нельзя не считаться и с тем, что ряды рабочих промышленных предприятий страны лишь наполовину пополнялись за счет выходцев из пролетарских семей; другая же половина формировалась из крестьян, привносивших в рабочую среду свои представления и психологию . Сохранявшаяся вплоть до 1917 г. и даже позже связь с деревней накладывала определенный отпечаток на образ мышления, представления и поведение рабочих.Для рассматриваемого десятилетия достаточно полным отражением менталитета большинства рабочих являлось многотысячное шествие петербургских рабочих к Зимнему дворцу 9 января 1905 г. для передачи Николаю II своей петиции. Это было легальное обращение к царю, у которого "искали правды и защиты". Петиция содержала указания на обнищание, обременение непосильным трудом, деспотизм и произвол со стороны хозяев и фабричной администрации, на "порабощение" "под покровительством твоих (царских. -Ю.К.) чиновников, с их помощью, при их содействии". В петиции указывалось на необходимость создания народного представительства, причем реализация этого пожелания связывалась с волей царя: "...повели, чтобы выборы в Учредительное собрание происходили при условии всеобщей тайной и равной подачи голосов" 3 . Шествие проходило под эгидой священника Гапона и имело монархическую и религиозную атрибутику (иконы, церковные знамена - хоругви и др.). Такую же окраску имела и петиция. При этом даже рабочие стремились отгородиться от партийных агитаторов различных политических направлений (социал- демократов, эсеров) с тем, чтобы те не помешали осуществлению их замысла. И только после расстрела 9 января 1905 г. произошел перелом в сознании и поведении рабочих, который и привел к взрывной реакции и массовым выступлениям протеста по всей стране, давшим в течение одного месяца столько стачечников, сколько их было за все предшествующее десятилетие. Для нас эти суровые уроки важны как для понимания духовных истоков смуты, так и для поиска ее преодоления. "Кровавое воскресенье" 9/22 января 1905г. утвердило деморализующий миф о расколе между Царем и народом - тот миф, который на протяжении десятилетий перед революцией насаждался оппозиционными партиями и различными тайными обществами. Информационная война приобрела жуткие формы трагического конфликта, приведшего не только к кровопролитию 9 января, но и в более долгосрочной перспективе – к падению самодержавной власти в России. Триединство: Православие, самодержавие и народность оказалось разбитым, а затем со всеми расправились поодиночке. Но вначале из под монархии выбивалась опора – народное доверие. 

В обстановке тяжелой войны с Японией подрыв веры в Царя, дискредитация идеи царелюбия создавали угрозу самому существованию государства. Поэтому следует говорить о "Кровавом воскресении" не как о "конце мифа о царе-батюшке, от которого не может исходить зло", а как о начале спланированного заранее уничтожения России и русского народа. Гибель мифологемы, даже укорененной в национальном характере, не привела бы к столь глобальным политическим последствиям, которые происходили в Российской империи в период 1905-1917 гг. Искусственно создавался повод для "народной мести" Государю.

Более чем 50-ти тысячная манифестация, в которой участвовали рабочие, их жены,, дети, престарелые родители, была организована находившимся под покровительством полиции "Собранием русских фабричных рабочих г. С.-Петербурга", созданным в феврале 1904 г. Возглавлял эту организацию хитрый, изворотливый и по-своему талантливый 34-летний священник Георгий Гапон, который пытался угодить одновременно и царским властям, и рабочим, но больше всего-собственному тщеславию. По сути своей это был азартный политический игрок, образ которого совершенно не укладывается в наши привычные представления о церковнослужителях, полицейских провокаторах и тем более о революционерах. (Гапон Георгий Апполонович родился 140 лет назад в Полтавской губернии в черте оседлости в зажиточной еврейской семье, закончил православную семинарию, куда доступ евреев никогда не был ограничен). А его друг сионист революционер и социалист Рутенберг спокойно убыл в Землю Обетованную через Нью-Йорк...Это была сионистская провокация и именно она привела к падению моральных устоев рабочих...До этого фабричные никоим образом не испытывали неприязни к Самодержцу, только высказывали экономические требования...Можно указать на ряд черт, характерных для основной массы рабочих конца XIX -первых лет XX в.: почитание Бога и царя, уважение к хозяевам и представителям властей, нравственно-бытовой традиционализм. Однако некоторые из этих устойчивых в прошлом представлений, имевших своим источником крестьянскую психологию и мораль, именно в рассматриваемое время пришли в явное противоречие с условиями, в которых жила и трудилась основная масса рабочих. Многие рабочие начинали не только чувствовать, но и осознавать и материальную, и правовую неустроенность своей жизни. Острее, чем все другое, причем постоянно, ощущалось тяжелое экономическое положение и бесправие. В различных документах присутствуют жалобы рабочих на тяжелые условия труда - продолжительный рабочий день (по закону 1897 г. он не должен был превышать 11 1 /2 часа), низкую заработную плату, "прижимки" администрации и мастеров, неоправданную браковку изготовленной продукции, снижавшую заработок, а также плохое питание и жилье... Но при этом монархическое устройство государства, власть царя не затрагивались. Эта тема в абсолютном большинстве документов, исходивших от рабочих, просто не обсуждалась. Показательно в этом отношении письмо Емельяна из Одессы в редакцию газеты "Искра", относящееся к лету - осени 1903 г., когда ряд городов Юга, включая Одессу, был охвачен стачками. В нем говорилось: "В некоторых слоях серой массы населения представления о роли царя проявляются, между прочим, в довольно типичных возгласах "Долой самодержавие, а царя оставить" 15. В Одессе на митинге во время всеобщей стачки в 1903 г. оратора, затронувшего тему "про царя", избили16. Говорить в рабочей среде Донбасса "против царя" вплоть до 1904 г. нельзя было даже в небольших кружках17 . В этой же связи можно напомнить и шествие 50- тысячной толпы рабочих Москвы 19 февраля 1902 г. для возложения серебряного венка к памятнику царю-освободителю Александру II в Кремле18. Участников этого верноподданнического шествия было больше, чем в любой стачке рассматриваемого периода (в Ростове-на-Дону в ноябре 1902 г. - 30 тыс.; в каждом из городов Юга летом 1903 г. - не более 50 тыс.). Пролетарская масса, в отличие от рабочих, связанных с социалистами и порвавших с верой в царя, сохраняла монархические настроения. До событий 9 января 1905 г. за десятками тысяч распропагандированных рабочих стояли миллионы, у которых вера в царя оставалась пока нерушимой. Значительная часть рабочих ("отсталые слои пролетариата", по определению социалистов) сохраняла "монархические предрассудки" и в разгар революционных событий 1905 г. встала, наряду с представителями других слоев городского населения, на защиту государственных устоев19. Многие представления рабочих - отношение к вере, монарху, отечеству, а также нормы общественно-бытового поведения - освящались религией. Как отмечал исследователь этого вопроса М.М. Персиц, "в своем критическом отношении к религии рабочая масса до 1905 г. не поднималась и не могла подняться выше религиозного индифферентизма" Но индифферентизм этот выражался прежде всего в нерегулярном (в силу ряда причин) отправлении обычных религиозных обрядов и в непосещении церкви. Тем не менее боль- шинство рабочих верили в Бога, чтили религиозные обычаи, обряды, праздники. П.Г. Смидович, приехавший в 1898 г. в Екатеринослав и устроившийся работать на один из заводов электротехником, сообщал в нелегальную газету, что местные рабочие расспрашивали его о "европейских порядках, о свободе, о религии, о хозяевах, полиции и т.д." Но токарь и слесарь железнодорожной мастерской "в конце концов отказываются садиться со мной за стол, - писал Смидович, - потому что я в Бога не верую" И сионисты с помощью своих прихвостней из иудеев это проделали!!! Выбили из рабочей среды Веру в Господа Исуса Христа, Царя и Отечество заменив все это Мамонной! И конечно используя Протоколы и их принцип - не можешь разрушить,возглавь! Ошибки Царей конечно имели место М-М, не спорю, но главная ошибка в признании права ненавистников Христа на равные права с Русским народом на Его Земле,вот это была трагическая ошибка...А уважаемый Михаил и уважаемый Коммунист СССР считают что я лью воду не на ту мельницу и клевещу на большевиков...Ведь большевики были лишь оружием иудеев...Так что мораль вплоть до 1904 года была М-М и еще какая даже у фабричных...не говоря уже о селянах...Согласен с Вами отчасти по поводу выкупных денег, но Петр Аркадьевич стоял костью в горле сионистким кругам а значит делал верно, за что и поплатился жизнью...А вот по общине и морали русского общества и был нанесен удар вы верно заметили, но не помещиками и буржуазией во главе со Царями,а иудеями - сионистами из-за океана и старушки-Европы с помощью доморощенных иудо-сионистких кругов и прибывших в вагонах и пароходах...Данные взяты из работы Кирьянова Юрия Ильича, доктора исторических наук, ведущего научного сотрудника Института российской истории РАН. Господь между нами!