Судья Сальникова
У меня наметились хлопотливые денечки. Помимо личных дел (прихворнул), СОВА сообщила, что Коптевский суд еще в августе признал экстремисткой мою книжицу «Как уродуют историю твоей Родины», в СКП Замоскворечья вызывают для опроса, поскольку еще две моих книги готовятся на эту премию – к признанию их экстремистскими. Кроме того, в Мосгорсуде 29 сентября в 9-30 в зале 606 начинается слушание дела по признанию АВН экстремисткой организацией. Поэтому думаю, что нужно быстренько отписаться по процессу с Росархивом, прошедшем (с понятным итогом) 21 сентября 2010 года в Тверском суде.
Напомню, после того, как Медведев заявил, что по его указанию Росархив рассекретил и вывесил на своем сайте документы из пресловутого «пакета №1», мы, от имени Е.Джугашвили, подали иск в Тверской районный суд с требованиям признать не соответствующими действительности сведения, содержащиеся в этих документах, о том, что Сталин И.В., вместе с пятью другими членами Политбюро ЦК ВКП(б), якобы предложил НКВД СССР рассмотреть дела 25.700 польских граждан с применением к ним высшей меры наказания – расстрела. Почему мы не подали иск и на Медведева, ведь он дал команду?
Существует понятие «нормативный правовой акт» президента – это его указание, которое он вправе дать, и которое обязательно для исполнения всеми (является нормой для всех). И есть понятие «ненормативный правовой акт» - это указание, которое обязательно для исполнения персонально тем, кому он дан. В обоих случаях ключевым является обязательность исполнения. А обязательно ли для исполнения было это устное указание Медведева? Вроде, да. А как это подтвердить? Вот мы и ограничились Росархивом, считая, что Росархив один способен опровергнуть оспариваемые сведения.
В Тверском суде дело попало судье Сальниковой М.Л. – худощавой женщине, которой, на мой взгляд, чуть более 30 лет. Но она уже очень известна в России тем, что по ее, закрепленном в ее судебном решении мнению, если чиновник Администрации Президента не исполняет свои прямые обязанности и нарушает закон — жаловаться на его действия никто не имеет права. Ибо посягательство на любого чиновника Администрации — это практически покушение на Президента страны и угроза национальной безопасности.
Росархив - госорган очень малочисленный, правовое управление его невелико, и оно никогда не занималось делами по 152 ГК – по доказыванию соответствия действительности распространенных сведений. Только этим можно объяснить, что на предварительном заседании суда в июле, представитель Росархива в этом деле, начальник правового его управления В.В. Мосунов, во-первых, действительно решил доказать, что эти сведения соответствуют действительности, во-вторых, решил это сделать так, как ему, юристу, казалось убедительным.
Главная военная прокуратура у нас дура? Нет! Разве могла ГВП, проведя экспертизу, обосновать свои обвинения России на сведениях, не соответствующих действительности? Нет! Значит, сведения соответствуют действительности.
Медведев у нас кто – дурак? Нет, он Президент! А разве мог Президент распорядиться о распространении не соответствующих действительности сведений? Нет! Значит, сведения соответствуют действительности.
И на предварительном заседании суда, представитель Росархива устно заявил суду ходатайства, привлечь к делу на стороне ответчика представителей Главной военной прокуратуры и представителей Администрации Президента. Последних - привлечь на том основании, что Росархив исполнял указание Президента, а не действовал по личной инициативе (по личной инициативе он и так эти документы распространил еще в 1992 году). Однако, этим сообщением, Росархив официально подтвердил, что Медведев издал, пусть и устный, но ненормативный правовой акт, поскольку Росархив обязан был его исполнить. Далее, В. Мосунов просил суд запросить в ГВП экспертное заключение о том, что документы подлинные.
Судья без замечаний выслушивала просьбы Росархива до момента, когда представители истца Л. Жура и С. Стрыгин не присоединились к просьбе ответчика запросить в ГВП заключение экспертизы. Тут судья молча встала и вышла. Представители истца и ответчика сидели и ждали ее минут 15, пока секретарь не объявила, что заседание окончено, и стороны могут расходиться по домам.
Но, так или иначе, дело было начато, а на предварительном заседании обязан вестись протокол, и С. Стрыгин накануне процесса 21 сентября предпринял героические попытки ознакомиться с материалами дела (на что стороны имеют право в любой момент). Было важно узнать, что именно судьей Сальниковой занесено в протокол, а что «упущено». Однако до вечера 20-го ему сообщали, что дело еще «не сшито», а когда он все же получил его, то выяснилось, что в деле вообще нет ни протокола, ни единой бумажки из Росархива.
Судья оправдывала свою репутацию.
Началось заседание 21 сентября. Судья зачитала сторонам их права, в том числе и право истца, уменьшить или увеличить предмет иска (то, что истец просит). Спросила о наличии ходатайств до начала рассмотрения дела. Начал я.
«Уважаемый суд! На предварительном судебном заседании ответчики просили суд привлечь к участию в деле на стороне ответчиков представителей Главной военной прокуратуры.
Участниками дела являются лица, имеющие какой-либо интерес в деле. Какой интерес в нашем деле может иметь Главная военная прокуратура?
Сведения, которые мы просим суд признать не соответствующими действительности, изложены в подложных документах, появившихся архиве при подозрительных обстоятельствах. Хранят документы работники Росархива, об обстоятельствах появления в архиве этих документов, мы будем их расспрашивать. И работники Росархива являются надлежащие ответчиками по этому делу, заинтересованными доказать, что их вины в появлении несоответствующих действительности сведений нет, поскольку сведения, изложенные в этих документах, соответствуют действительности. Этот их интерес противоречит правилам государственной службы, но он понятен.
Но при чем тут Главная военная прокуратура? Она что – сфабриковала эти фальшивки, в тайне от работников Росархива подбросила их в архив и теперь заинтересована доказать, что эти фальшивки являются подлинными документами?
Да, эти подложные документы являются одним из тысяч доказательств по уголовному делу № 159, так называемому Катынскому делу, но согласно УПК РФ следователи обязаны принимать все меры к установлению достоверности используемых ими доказательств, а именно этого добиваются в данном деле не ответчики, а истцы. И, исходя из этой своей обязанности, Главная военная прокуратура в качестве заинтересованного лица была бы более уместна на стороне истцов, нежели на стороне ответчиков.
Но на самом деле, следствие должно быть непредвзятым и заинтересованным в установлении истины по делу, в связи с чем, Главная военная прокуратура уместна в качестве заинтересованного лица только на стороне председательствующего судьи, но по закону это недопустимо. Посему мы полагаем, что место Главной военной прокуратуры на этом процессе только в зале среди слушателей этого дела.
Мы просим суд отклонить ходатайство ответчиков о привлечении в качестве участников дела Главной военной прокуратуры РФ».
И тут началось то, для чего судья уничтожила протокол предварительного заседания. Она заявила, что никаких ходатайств о привлечении ГВП не принимала и рассматривать их не будет. Хорошо, и Л. Жура делает заявление.
«Уважаемый суд! На предварительном судебном заседании 29.07.2010 г. ответчики сообщили суду, что документы, содержащие не соответствующие действительности сведения, порочащие деда нашего заявителя, И.В. Сталина, были опубликованы Федеральным архивным агентством не по собственной инициативе, а по распоряжению Президента Д.А.Медведева, т.е. во исполнение ненормативного правового акта Президента РФ.
Данное обстоятельство, а именно то, что оспариваемые сведения были распространены во исполнение Росархивом ненормативного правового акта Президента, потребовало от нас увеличить предмет иска.
В связи с этим мы включаем в число ответчиков Президента РФ Д.А. Медведева и дополняем предмет иска требованием к Президенту РФ отменить свой ненормативный правой акт о публикации Росархивом на своем сайте документов, содержащих не соответствующие действительности сведения.
Дополненный текст искового заявления и две копии его для стороны, прилагаю».
И тут судья себя показала, заявив, что не будет включать Медведева в число ответчиков! Дело в том, что выбор ответчиков это исключительное право истца (иначе граждане лишаются права на правосудие). Согласно статье 41 ГПК РФ суд даже замену ненадлежащего ответчика на надлежащего, может провести только с согласия истца, а «в случае, если истец не согласен на замену ненадлежащего ответчика другим лицом, суд рассматривает дело по предъявленному иску». То есть, суд видит, что ответчик подает иск не к тому, кто истцу нужен, а поделать ничего не может – к кому истец подал иск, к тому суд и его рассматривает (суд не признает этот иск и заставит истца оплатить расходы ответчика, но иск рассмотреть обязан к тому, на кого указал истец!). Представитель Росархива правда не стал отрицать, что он просил включить Администрацию Президента в число ответчиков, но поспешно заявил, что они от этого ходатайства отказываются. Но теперь это было уже не его, а только наше, истцов, дело.
Ладно с ответчиком, но в новом, дополненном заявлении мы просили увеличить исковое требование, дополнив его таким:
«- обязать Президента РФ Д.А. Медведева отменить свой ненормативный правовой акт о размещении подложных документов «по «проблеме Катыни» из «пакета № 1»» на сайте Федерального архивного агентства http://rusarchives.ru;»
И это опять было нашим исключительным правом истцов, закрепленным статьей 39 ГПК РФ: «Истец вправе изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований…». Судья Сальникова отказывается рассматривать иск по увеличенному требованию!
Тем не менее, я заявил ходатайство:
«Уважаемый суд! Статья 152 ГК РФ устанавливает, что в случае, если не соответствующие действительности сведения содержаться в документе, исходящем от организации, такой документ подлежит замене или отзыву. Таким образом, в обязанности суда входит принять решение по двум взаимосвязанным вопросам – по вопросу соответствия указанных в документе сведений действительности и по вопросу отзыва этих документов.
Но теперь установлено, что подложные документы, содержащие сведения не соответствующие действительности, были обнародованы во исполнение ненормативного правового акта Президента России, принятого Президентом в рамках своих конституционных полномочий. Таким образом, к спору о праве распространять данные сведения, добавился спор о праве Президента России распространить эти сведения своим ненормативным правовым актом, и, согласно статье 152 ГК РФ, отдельно эти споры рассмотреть нельзя. А по результатам рассмотрения дела, суд обязан будет потребовать от Президента России отменить ненормативный правовой акт о размещении указанных документов на сайте Росархива.
Но никакой районный суд в России не имеет на это права, поскольку статьей 27 ГПК РФ установлено, что ненормативные правовые акты Президента Российской Федерации оспариваются исключительно Верховным Судом Российской Федерации.
Исходя из вышесказанного и в связи с тем, что к предмету иска добавился спор о праве Президента РФ сообщать правовым ненормативным актом сведения, содержащиеся в оспариваемых документах, ответчики просят суд по основаниям статьи 27.1 ГПК РФ передать дело в Верховный Суд РФ по подсудности, для рассмотрения в нем предмета спора по существу».
И судья Сальникова отказывается передавать дело по подсудности!
На ее отказ от передачи дела по подсудности мы имели право подать частную жалобу в Мосгорсуд, ведь рассмотрения дела еще не было начато, зачем его рассматривать, если суд неправомочен этого делать? Мы просим отложить суд, чтобы мы могли подать частную жалобу. Судья Сальникова нам отказывает!
Надо сказать, что я уже походил по судам Москвы, и даже если бы не знал репутации знаменитой судьи Сальниковой, и то, подослал бы соломки. Короче, я загодя заготовил несколько разных заявлений на все проблески судебной мысли. В данном случае, пригодилось такое:
«Статьей 16 ГПК РФ установлено, что основанием для отвода судьи являются обстоятельства, вызывающие сомнения в его объективности и беспристрастности.
Удовлетворение иска по этому делу обязательно требует отмены ненормативного акта Президента России, чего районный суд сделать не в состоянии, а судья Сальникова не может этого не понимать. Тем не менее, судья Сальникова не передает дело на рассмотрение данного дела по подсудности – в Верховный Суд России. Следовательно, она оставила себе единственное возможное решение по этому делу – в иске отказать. Фактическое принятие решения в пользу ответчиков еще до начала рассмотрения дела, доказывает, что судья Сальников не собирается быть ни объективной, ни беспристрастной.
В связи с этим истец заявляет отвод судье Сальниковой М.Л.»
Судья Сальникова вынесла определение – в заявлении отказать! А мы-то надеялись…
Ладно, Леонид Николаевич просит суд вызвать свидетелем депутата В.И Илюхина, мы объясняем, что этот свидетель покажет, кем и как фабриковались вывешенные на сайте Росархива и оспариваемые нами документы, пердъявит вещественные доказательства их фабрикации. Представитель Росархива, видимо, проинструктированный по этому случаю, начал протестовать, дескать, мы хотим затянуть дело, но судья заколебалась и приняла решение определиться с вызовом свидетеля в ходе рассмотрения дела. Возразить тут нам было особо нечего – это ее право понять, в чем суть дела, и только потом принять решение, отрывать свидетеля от дел или нет.
Наконец, до рассмотрения дела, я заявил последнее ходатайство:
«Уважаемый суд! Статья 56.2 ГПК РФ требует от председательствующего: «Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались».
Из смысла статьи 152 ГК РФ и из разъяснений Верховного Суда понятно, что истцы обязаны доказать факт распространения сведений и их порочащий характер.
В отношении ответчиков дело сложнее, поскольку наш иск является элементом невероятно сложного дела, в котором уже замешаны президенты СССР и России, правительственные круги Польши, Главные военные прокуратуры СССР и России, различные общественные и государственные организации. Обращаю внимание суда, что только в Польше на поддержание антироссийских настроений польских граждан в Катынском деле выделяется 70 миллионов долларов ежегодно. Уголовное дело, расследование которого проводилось главной военной прокуратурой России, составляет 183 тома, однако Главная военная прокуратура отказывается закончить это дело обвинительным заключением и передать его в суд для рассмотрения в открытом судебном процессе. Тем самым прокуратура оставляет висеть клевету Катынского дела не только на России, но и на деде нашего доверителя, И.В. Сталине. Чтобы оценить сложность Катынского дела, сообщу, что только я, помимо десятков статей, написал две монографии, одна из которых объемом в 760 страниц, мой коллега Стрыгин С.Э. также, помимо написания десятков статей, является соавтором монографии по проблеме Катынского дела.
Ну, и главное в том, что, вне зависимости от решений Главной военной прокуратуры, речь идет, грубо говоря, об убийстве, и само Катынское дело – это уголовное дело, рассмотрение которого во всем объеме в гражданском процессе недопустимо. И это требует четко ограничить рамки рассмотрения нашего иска таким эпизодом Катынского дела, в котором нет криминальной составляющей.
Напомню, мы в исковом заявлении просим суд признать несоответствующими действительности сведения, распространенные в вывешенных на сайте Росархива подложных, как бы исторических архивных документах. Это сведения о том, что дед нашего доверителя, Сталин И.В., в качестве члена Политбюро поручил некой судебной тройке рассмотреть дела 25 700 поляков с применением к ним расстрела. И мы просим суд обязать ответчиков доказать соответствие действительности только и исключительно этих сведений.
Позволю себе аналогию. Представим, что кем-то обнародовано подложное свидетельство о регистрации брака между Ивановым и Петровой в таком-то районном загсе, в таком-то году. Мы не требуем доказать, что Иванов и Петрова не были супругами, мы не требуем доказать факт регистрации или отсутствия регистрации брачных отношений между ними, мы требуем доказать, что именно в этом районном загсе, именно в этом году, именно этими должностными лицами зарегистрирован этот брак – доказать соответствие действительности того, что описано в подложном документе. Ведь если регистрация брака действительно была, то это не трудно доказать иными, помимо подложного свидетельства, документами, фотографиями, свидетельскими показаниями.
И если Политбюро действительно принимало такое решение, то в архивах должны сохраниться сотни тысяч документов, подтверждающих факт такого решения.
В связи с этим мы просим суд определить ответчикам доказать следующее обстоятельство, а именно, что:
Сталин И.В., в качестве члена Политбюро поручил судебной тройке рассмотреть дела 25 700 поляков с применением к ним расстрела».
Это было единственный раз, когда судья проявила какой-то интерес к сути дела, и переспросила меня, что, собственно, мы просим, чтобы ответчик доказал. Я повторил – только то, что выделено жирным шрифтом, больше ничего доказывать не надо.
Начали рассмотрение.
